Чебдар, Летопись одного турпохода

Наконец удается приподнять глыбу, весящую, однако, не менее тонны, и парни на руках выносят Андрея из каменной ловушки. Голова его бессильно болтается. Кажется, он в сознании и сейчас что-нибудь скажет.

- Пульс?!

- Нету!

Искусственное дыхание.

Закрытый массаж сердца явно неумело делает Филиппов.

Еще раз.

Еще и еще раз.

Тяжелое это дело -- искусственное дыхание.

- Пульс?!

- Нету!

Меняемся. Из мужиков не могут делать искусственное дыхание Женя Беляев и Леша Шуркевич. Из девушек делает только Ольга Черноверская.

Появляется Лена Шибаева:

- Мы нашли место для палаток.

Филиппов:

- Ставьте. Разводите костер.

Новиков:

- Где палатка? Я поставлю!

Глаза у Кадета бешеные. Что у него на уме?

Коботов:

- Борька, следующий ты!

Меня сменяет Аляев.

Я:

- Михалыч! Давай тоже, а то мы скоро выдохнемся!

Михалыча на массаже сменяет Шуркевич, но Филиппов, сделав несколько вдуваний, бросает и не может отдышаться.

Я бегу за Кадетом и едва не натыкаюсь на него.

Кадет (через каждое слово -- мат):

- Где они тут ... нашли место для палатки. Нет тут ни ...

Я:

- Иди, смени кого-нибудь. Я поставлю палатку.

Кадет:

- Я палатку ставлю, понимаешь!!! Палатку!

Я:

- Иди, смени кого-нибудь. Там устали!

Кадет:

- Я палатку ставлю! Надо ставить палатку!

Приходится перейти на его язык:

- ...твою мать! Давай палатку! Иди ко всем!..

В глазах у Новикова слегка проясняется:

- Тьфу! Черт с тобой!..

Швыряет палатку и странной походкой идет назад. Подбираю ее. Появляются Света и Лена.

Я:

- Где вы нашли место?

Лена:

- А вон там (показывает вверх на обрыв, над которым оказывается замаскированная терраска, лучше места не придумаешь).

Я:

- Сами поставите? (Делая ударение на втором слове)

Лена:

- Конечно, поставим.

Передаю палатку, возвращаюсь к ребятам и сменяю Кадета на искусственном дыхании. Голова Андрея на коленях Верки. Он по-прежнему не проявляет признаков жизни.

Я (Беляеву):

- Женя! Давай тоже.

Беляев:

- Нет, нет! Не могу!

Я:

- Почему?

Филиппов:

- Оставь его. Его блевать тянет.

Нащупываю пульс и обманываюсь. Пульсацию кончиков моих пальцев я принимаю за пробуждение пульса у Андрея:

- Есть!

- Нет, нету...

Прошло два часа.

Филиппов:

- Ну, что! Дальше бесполезно...

Я:

-- Лена! А помнишь, мы с тобой читали...?

Лена:

- Да-да! Надо делать и делать!

Филиппов (Шибаевой):

- Палатки поставили?

Лена:

- Да. Света вешает котелки.

...Спустя минут сорок...

Филиппов бросает делать массаж. Стоит спиной к нам, прислонившись к громадному камню, положив лицо на руки. Плечи вздрагивают.

Я (Шуркевичу):

- Леша! Массаж!

Леша делает массаж, я -- искусственное дыхание.

Я (Коботову):

- Ардальоныч! Давай еще!

Снова и снова пытаемся оживить Андрея.

...

Филиппов сидит на камне. Задумался. Глаза сухие.

Я:

- Михалыч! Лоб холодный и руки...

Филиппов:

- Ничего лучшего не мог принести?..

...

Спустя три часа после начала попыток оживить Андрея.

Конечности холодные. Весь холодный.

Смерть.

Андрей Изотов мертв. Ничто в мире уже не может его спасти.

Много позже Кадет мне объяснил, что у него в тот момент в голове что-то сдвинулось. Он шел с палаткой в руке с единственной мыслью:

- Для чего мне все это нужно?! Связался я с ними! Сейчас поставлю палатку и уйду. Зачем они мне?..

А в это время - ты с какой-то ерундой...

- Сейчас-то ты понимаешь, что я правильно вмешался? - спросил тогда я.

- Ну, сейчас-то, конечно, все понятно, -- честно ответил Кадет.

В то время, когда я убеждал Кадета отдать палатку, Дерябин, Ульянов, и Мельников с разрешения руководителя отправились вниз по ущелью. Их задача состояла в том, чтобы как можно скорее сообщить людям о нас. О трагическом исходе парни, конечно, еще не знали. Когда, передав палатку Лене со Светой, я возвращался к группе, гонцы попались мне навстречу. Они шли быстрым шагом с легкими рюкзаками, вглядываясь далеко вперед.

...А сейчас, когда мы завернули мертвого Андрея в спальный мешок, кажется, силы меня оставили. Заметив это, Леша Шуркевич пришел на смену, помогая нести тело погибшего товарища.

Потом кто-то спросил:

- А где Андрюшка Ефименко?

Посмотрели, его и вправду среди нас нет.

Вперед вышел Шуркевич:

- Как только Андрея Изотова завалило, Ефименко побежал вперед, сказав, что помчался к людям за помощью.

Все встрепенулись.

- И ты, что же, не мог его задержать?! -- с угрозой в голосе спра-шивает Жутяйкин.

- Я пытался, но не смог, -- оправдывается Шуркевич.

- Стойте, стойте, -- вмешивается Филиппов, -- ну-ка, расскажи по порядку, как все было?

Выслушав Лешу, Михалыч плюнул с досадой:

- Тьфу ты. Этого еще не хватало!.. Ну, ладно... может, вернется. И добавил, показывая на мертвого Андрея:

- Его мы сейчас завернем в полиэтилен, а завтра обмыть, что ли надо... Сейчас попьем чаю и будем располагаться. Обо всем завтра...

Весенние ручьи и ветры образовали в корнях старого кедра подобие грота. Туда мы и уложили завернутое в спальный мешок и полиэтилен тело Андрея. Совсем рядом с палатками.

Молча сидели у костра. Зачем-то кипятили воду в двух котелках. В поздних сумерках зашумел ветер, черные тучи заволокли небо, начал моросить дождь. Стало совсем темно.