Чебурашка. Официальная новеллизация

– А нормально, что она так быстро снижается?

– Не очень, – нервно ответил мужчина.

Танюша подбежала к отцу:

– Папа, всё хорошо?

Гена закрыл ей глаза рукой и в ужасе посмотрел вдаль...

* * *

После трагедии уже прошло какое- то время. Маленькая Таня грустно сидела за столом в квартире. Молодой Гена жарил драники, смотря куда-то в стену. Все его мысли были о Любе. Драники пригорели, задымились. Очнувшись, Гена не выдержал, вышел из себя и швырнул сковороду в раковину. Танюша вздрогнула и заплакала. Тогда Гена понял, что дочери с ним плохо, и принял непростое решение:

– Тань, тебе какое-то время лучше пожить у бабушки.

* * *

Маленькая Таня стояла рядом с бабушкой и со слезами на глазах смотрела вслед уходящему отцу.

Гена шёл, боясь обернуться, на его лице застыли тоска, боль и грусть.

Глава 14 Я – Чебурашка!

– ...сначала я винил себя, потом эти дурацкие соревнования, погоду, даже Любу... – заканчивал свой рассказ Гена. – А потом обозлился на весь мир. Много лет я скитался, пытаясь забыться. А когда вернулся, потерял ещё и дочь. Она так и не смогла меня принять обратно.

Ушастик задумчиво выслушал Геннадия Петровича, а потом сказал:

– Как сложно быть человеком. Мне кажется, вы такие грустные, потому что совсем не умеете прощать. Ни себя, ни других.

Гена грустно кивнул:

– Тридцать лет я этого не понимал.

Пушистик коготком разорвал свой ошейник и взял Геннадия Петровича за руку:

– Ну что? Пошпирляли?

За стеной из ткани появился силуэт дамы в шляпе, раздался голос Риммы:

– Дорогие гости! Собираемся на салют!

– Пошпирляли скорее, – обрадованно согласился Гена.

* * *

Таня стояла у машины и нервно искала глазами Толика в толпе. Римма что-то бодро вещала возле своего шатра, показывая то вверх, то на ракету. К Тане подошёл счастливый Гена с ушастиком.

– Доча! Теперь вся семья в сборе, – тепло произнёс он, кивая на пушистика.

Из толпы вынырнул взволнованный Толик:

– Где Гриша?! Петрович, ты Гришку не видел?

– Нет... – растерянно ответил Гена.

Внезапно толпа возле шатра Риммы Шапокляк начала обратный отсчёт:

– Десять!

Таня, Толя и Гена взволнованно переглянулись. Ушастик же неловко взобрался на голову Геннадию Петровичу, растопырил уши и прислушался.

– Девять! – продолжала реветь толпа, но для малыша шум утих. Зверёк внимательно осматривал площадь.

– Восемь!

Сквозь глухой гул толпы ушастик смог расслышать детский плач, доносящийся из... ракеты!

Зверёк указал на неё:

– Он в той красной штуке!

– Семь!

Таня и Толя в ужасе переглянулись

– Это самое! Это самое! – запаниковал Толик.

– Шесть! – отсчёт продолжался.

Родители Гриши сорвались с места и бросились сквозь толпу к ракете.

– Стойте! Там ребёнок! – кричала Таня.

– Пять!

Геннадий Петрович нёсся по газону на мопеде с ушастиком в кузове. Родители Гриши поражённо смотрели Гене вслед.

– Четыре!

Гена жал на газ, сигналил, люди шарахались от него в разные стороны.

– Три!

Геннадий Петрович искал подъезд к ракете и наконец заметил длинную

клумбу, ведущую прямо туда.

– Два!

Гена мчался по цветам, не щадя их.

– Один! Пуск! – взревела толпа.

«РАДОСТЬ МОЯ» заискрилась снизу. Гена мчался на всех парах, но с ужасом понимал, что не успевает. Он заметил в стороне импровизированный трамплин – кто-то прислонил доски к кирпичному заборчику. Геннадий Петрович резко свернул в сторону. Ракета медленно набирала высоту. Гена въехал на «трамплин» и взмыл в воздух. Он встал в полный рост, пытаясь дотянуться до хвоста ракеты, но безуспешно. Неожиданно прямо по нему вскарабкался ушастик, оттолкнулся от головы Гены и прыгнул. А сам Геннадий Петрович, пролетев над изумлённой толпой, приземлился прямиком в шатёр «Радость моя», эффектно обрушив его.

Ракета поднималась над землёй. Отсек был наполнен конфетами, на которых сидел напуганный Гриша. Вдруг дверца распахнулась, внутрь кое-как ввалился пушистик...

* * *

На площади Гена выбрался из-под того, что осталось от фабричного шатра.

– Что происходит?! – истерично завопила Римма, подойдя к образовавшемуся завалу.

– Мой сын в ракете! – крикнула подбежавшая к ней Таня.

Толпа ахнула. Все посмотрели вверх – ракета была уже очень высоко. Она взорвалась, десятки разноцветных фейерверков раскрасили небо. Застывших в шоке людей осыпал дождь из конфет. Римма и Соня попятились к роллс-ройсу. Ларион растерянно оглядывался. Таня рыдала, уткнувшись в грудь Толику. Вдруг он что-то заметил в небе.

– Тань, это самое! – Толя поднял палец вверх.

Все устремили взгляды в небо. Там, расправив уши, планировал вниз пушистик с Гришей на спине. Оба были в полном восторге.

– Он жив! Он жив! – Таня светилась от счастья.

– Как-то быстро они снижаются... – тревожно заметил Гена.

– Я бы сказал даже, падают... Это самое-е-е! – запаниковал Толик, подбежал к развалившемуся шатру и начал его натягивать. – Хватайте! Чего смотрите?! – крикнул он в толпу.

Подбежали Гена, Таня и просто зеваки. Даже Ларион не остался в стороне и тоже стал помогать натягивать шатёр. И у них получилось! Ушастик с Гришей на спине спланировал на импровизированный тент и съехал вниз по брезенту прямиком в объятия Тани, Гены и Толика. Толпа ликовала!