Чеченец. Ключ от рая и ада

Вольский даже не глянув на Владу, быстрым шагом вошёл в свой кабинет. Он подошёл к столу и увидел папку и деньги. На столешнице лежали мелкие монеты по пять и два рубля, но он точно помнил, что мелочь в таком количестве у него водилась крайне редко. Он разворошил кучку монет и с гневом уставился на копейки. Такие гроши он вообще никогда не брал. Всё, что было до рубля, предпочитал оставлять на кассе.

— Влада, живо в кабинет! — рявкнул он в селекторную связь.

Влада аж подскочила от резкого и громкого окрика. Она вылетела из-за стола и понеслась к шефу.

— Что случилось?! — спросила она, забегая в кабинет.

— Что это?! — Равиль указал пальцем на стол.

— Ну.… Это… Полина Юрьевна на подпись принесла. Что, я не должна была в ваш кабинет без спроса заходить? Но вы сами отдали мне ключ, — промямлила она.

— Я о деньгах говорю, Влада? — он подошёл к ней и посмотрел прямо в лицо.

— А что такое?! Там ровно стоимость вчерашнего обеда, ни больше, ни меньше! Я всё до копеечки вернула! — возмутилась Гранина.

— Что мне в тебе нравится, Влада, боишься меня и тут же огрызаешься. Забери деньги, — он протянул руку и указательным пальцем провел по её щеке.

Сердце девушки забилось в бешеном ритме. Она отступила от него на шаг.

— Вот уж нет. Я и так вам должна. Не хочу, чтобы мои долги росли.

— Я что, не могу угостить тебя обедом? — удивился он.

— Нет, не можете! Вы мне, не отец, не брат, не парень и не муж! — заявила она, с гордо поднятой головой.

Равиль усмехнулся и сделал шаг по направлению к ней.

— Тебе не кажется, девочка, что слишком много «не». Я уже говорил, как не люблю подобные слова. Ещё раз так скажешь, и я разозлюсь. Забери деньги, — вкрадчивым голосом сказал он.

— Ну и злитесь себе на здоровье, а я пойду работать. Я устраивалась сюда, чтобы помочь брату, а не для того, чтобы меня высокородный барин обедами угощал, — сказала Влада и, развернувшись, пошла прочь.

Только она приоткрыла дверь, как мужчина стукнул по ней кулаком и она снова захлопнулась. Влада подскочила на месте от неожиданности. Она увидела, как его ладони облокотились о дверь по обе стороны от неё, не давая уйти. Мужчина не касался её, но стоял так близко, что она чувствовала его дыхание.

Вольский наклонился и прошептал у её уха.

— Кажется, я не разрешал тебе уходить, девочка.

— Я вам не девочка, а Влада Андреевна. В крайнем случае, Влада, и то только потому, что вы старше меня, — дрожащим голосом произнесла она.

— А что если я тебе предложу, стать моей девочкой? — он провел рукой по её волосам.

— Не все девушки падают к ногам богатых людей. У меня есть парень, и я не намерена его бросать. Отойдите, или я буду звать на помощь, — попыталась сказать она, а колени буквально подгибались от страха.

— Иди, но запомни, я просто так не сдамся, — улыбнулся он, отступая от неё.

— Будете приставать, я уволюсь, — она обернулась, пытаясь быть решительной.

— Ой, а братишке как тогда поможешь? К тому же, я не собираюсь к тебе приставать. Хочу просто поухаживать за тобой. И ещё одно, заявление на увольнение я тебе не подпишу, можешь даже не мечтать. Иди работать, детка, — Равиль выделил последнее слово.

В душе у девушки смешались страх, гнев и досада. Она сжала руку в кулак и громко сказала.

— А вот вашей деткой я никогда не буду! Можете даже не мечтать, господин Вольский! — после пламенной речи девушка вышла, громко хлопнув дверью.

Она услышала за спиной оглушительный смех.

— И всё-таки ты великолепна, Влада! — крикнул он, а про себя добавил: «Можешь начать забывать своего парня. И даже не думай мечтать о другом мужчине кроме меня, детка».

Влада снова села в офисное кресло, руки дрожали как у паралитика, а сердце бухало набатом в груди. «А если он действительно решиться ко мне приставать? Что тогда делать? Ведь он прав, эта работа хорошо оплачивается, и нужна мне, чтобы Антошу не отобрали». Влада чуть не взвыла от досады. День начался с унизительной процедуры осмотра у гинеколога. Потом пришлось быстро запихивать в себя обед, пока начальства нет на месте. Не хотелось идти в комнату отдыха, где собираются сотрудники. А проще говоря, было страшно. Теперь эти заявления Вольского. «Это — не начальник. Это — наглый, зажравшийся тип. Какая я ему детка?! Пусть ищет себе другую, а меня не трогает!»