Чеченец. На разрыв (СИ)

Жить, чтобы быть кем? Тряпкой? На кого я теперь похожа? Я осторожно сняла с себя одежду, и передо мной открылось мое измученное тело. Оно было таким худым, что ключицы торчали наружу, а ребра выступали под кожей. На мне еще можно было увидеть следы шрамов от ожогов и порезов – молчаливые свидетели моего падения. От одного вида своего тела меня охватило отвращение, и воспоминания о насилии, о тех моментах, когда меня били и топтали, навалились на меня с новой силой. Это было так болезненно и ужасно, что я почувствовала, как в горле подступает комок. Ударила кулаком в зеркало. Порезав руку…но мне было наплевать. Я быстро натянула на себя одежду, пытаясь скрыть от собственных глаз свое истощенное тело. В этот момент я осознала, что, возможно, это и к лучшему, что Марат больше меня не желает. Что, может быть, моя невидимость в его глазах – это моя защита, мой щит от дальнейших унижений. Я пыталась утешить себя этой мыслью, но в глубине души я понимала, какой это печальный и трагический вид "благословения". Быть нежеланной, чтобы избежать боли – какой жестокой и несправедливой казалась мне эта сделка. Но теперь я попала совсем в другой мир, и выбора у меня не было, и каждый день я должна учиться принимать свою новую реальность, какой бы мрачной она ни казалась.

Когда Марат вернулся поздно ночью, я лежала в постели, притворяясь спящей. Его шаги направились в ванную, и звук льющейся воды скоро заполнил тишину номера. В этот момент, слушая шум душа, я не могла отогнать от себя мысли о том, каким он был с той другой женщиной. Хорошо ли ему было с ней? Была ли она для него постоянной любовницей или просто случайным свиданием? Эти вопросы кружили в моей голове, вызывая острую боль ревности и ощущение собственной ничтожности. Но потом я взяла себя в руки и решила, что мне всё равно. Что бы ни было между Маратом и той женщиной, это не изменит моего положения. Я была его женой лишь на бумаге, женой, которую он не желал и не любил. Да и я его никогда не любила. Когда Марат вышел из душа, я все еще лежала, стараясь сохранить видимость спокойствия.

Но он вдруг резко подскочил ко мне, развернул к себе, схватил за руки. Застонал, увидев порезы на ладони, а потом рывком прижал меня к себе.

- Блядь! Куколка…. Ты что…я думал…Аллах, я думал ты. Порезалась? Больно?

Засуетился нашел где-то перекись водорода, смазал мою руку, забинтовал. Все это время я безучастно смотрела перед собой и думала о том. Что он только что смывал с себя следы другой женщины. Тогда зачем вот это все.

- Почему ты не убтешь меня?

Тихо спросила я, глядя перед собой, сквозь него. Сильные мужские руки медленно уложили меня в постель и поправили одеяло.

- Потому что Я НЕ ХОЧУ чтоб ты умирала.

Наверное, тут стоило добавить «пока не хочу». Но он этого не сказал.

***

- Алиса, пора вставать, – его голос был сдержанным, но в нем чувствовалась его сила, напор. - Мы уезжаем... Ко мне домой. Пришло время начинать быть моей женой. Эти слова застали меня врасплох. Уезжать? К нему домой? Мысли путались в моей голове, создавая калейдоскоп страхов и сомнений. Но в то же время я понимала, что это могло стать новым началом, возможно, даже шансом на какое-то подобие жизни, даже если она и будет далека от той, о которой я когда-то мечтала. Я медленно поднялась с постели, чувствуя, как внутри меня снова вспыхивает искра надежды, хотя и очень слабая и совершенно призрачная. Возможно, переезд к Марату домой действительно станет новой главой в моей жизни, главой, где я смогу найти хоть какой-то смысл в своем существовании.

Глава 29

Когда Марат привез меня к себе домой, я не могла поверить своим глазам. Передо мной возвышался великолепный трехэтажный дом. Его белоснежные стены контрастировали с глубоким синим небом, а элегантные колонны придавали ему вид античного дворца. Всё в этом доме казалось пропитанным роскошью и изысканностью. Почему-то я представляла себе жилище Марата совсем другим. Он должен был жить в черной норе, в каком-то дьявольском подземелье. Потому что для меня он был дьяволом. Пусть даже тем дьяволом, который пока что оберегает меня за чем-то известным только ему, но все же дьяволом. Потому что если бы не он, то ничего ужасного в моей жизни не произошло бы.