Чеченская обойма

Именно в этот период все чаще и чаще возникали мысли о самоубийстве.

— Мысли о суициде в этой ситуации естественны. Особенно, когда чувствуешь свою беспомощность, когда осознаешь, чего ты лишился. Причем эти мысли — вполне конкретные и деловые. Думаешь: «Эх, косая, ну что тебе было врезать на десять сантиметров повыше и кончить все разом!» Сейчас, четыре года спустя, тоже, бывает, иной раз психанешь: мол, пошло все к черту, надоела такая жизнь! Но это — просто всплеск эмоций, для разрядки. А тогда спокойно и деловито продумывал, как вскрыть вены, жгут какой-нибудь на шее закрутить, а лучше всего — раздобыть что-нибудь для последней инъекции в жизни. Главное — умереть, по возможности надежней и безболезненней. Боли-то я нахлебался уже с избытком. Может быть, я и не прав, но думаю, что инвалиду с врожденными недостатками проще. Он с начала жизни привыкает к мысли о своих ограниченных возможностях. А когда ты молод и здоров, когда уже вкусил все радости жизни и мечтаешь о будущем… Такой удар перенести очень трудно. Я думаю, что многие пацаны, погибшие от такого же ранения, как у меня, просто не захотели жить дальше. Необязательно ведь специально убивать себя. Когда и так висишь между небом и землей, достаточно просто отказаться от борьбы. А я решил жить. И не просто жить как жалкий инвалид, а вернуться к настоящей жизни, достойной человека и мужчины.

Это была ГЛАВНАЯ ПОБЕДА. И отсюда:

Урок третий. В СИТУАЦИИ, КОГДА ЧЕЛОВЕК СТОИТ МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ, РЕШАЮЩУЮ РОЛЬ ИГРАЮТ СИЛА ДУХА И ЖАЖДА ЖИЗНИ. Человек, не отказавшийся от борьбы, решивший жить, усилием воли способен удержать себя на краю черной пропасти. И родные, друзья, просто неравнодушные люди, находящиеся рядом, своей энергетикой подпитывают его, давая столь необходимые силы. Те самые «нематериальные» понятия, которые мы так долго отрицали, та самая «мистика», которая до сих пор у многих вызывает иронические усмешки.

После Ростова — Москва. Центральный клинический госпиталь МВД.

В родной Магадан Дмитрий вернулся второго ноября девяносто пятого. В стационаре БПО УВД для него была оборудована отдельная палата. В ней, кроме специальной кровати, были установлены простейшие устройства для начала тренировок и восстановительных упражнений.

Часть спинного мозга выше места разрыва была контужена, травмирована ударом, но она могла восстановить свои функции. И каждый заработавший миллиметр этой ткани снова «включал» нервы и мышцы на определенном уровне. Вот за эти миллиметры и шла борьба.

Многие ли из нас способны заставить себя делать обыкновенную физзарядку каждое утро?

Дима начинал с простых шевелений пальцами рук. Медицинские процедуры перемежались многочасовыми, изматывающими прежде всего психику, упражнениями. Небольшие подвижки и удачи следовали за черными волнами отчаяния.

— Когда нужно было учиться пересаживаться самостоятельно из коляски в кровать и обратно, я думал: «Нет, это просто невозможно». Я видел впереди беспросветную и тоскливую жизнь в кровати.

Но он не прекращал своих тренировок. Не забывали друзья. Все время были рядом родные. Вкладывали в мужественного пациента весь опыт и профессионализм свои, магаданские, медики. Но главный фронт сражений за будущее проходил в его собственной душе. И укреплялась воля. В мышечный корсет одевались позвонки. Крепли включившиеся в работу мускулы плечевого пояса. Новая победа: из постели Дима пересел в коляску. А это — расширение рамок окружающего мира, новые возможности.