Чеченский бумеранг

– Тема закрыта, – повторил Вениамин Витальевич фразу, которую произнес по телефону и ночью. По напрягшемуся памятнику мгновенно сообразил, что этого недостаточно, что нужны подробности и гарантии. Пришлось поведать о происшедшем у метро «Фрунзенская» шире.

– Все сделано возле дома журналиста. Единственное, не успели оттащить труп: прибежал какой-то военный, поднял шум. Пришлось уходить.

Уточнение, как и подозревал Вениамин Витальевич, в плюс ему не пошло, и пришлось выслушать неудовольствие:

– Я плачу деньги за конечный результат. Ты готов дать на отсечение голову, что добры молодцы оставили на дороге неопознанный, то есть криминальный, труп?

– Метровый обрезок трубы…

– Мне не размеры трубы нужны, а железные гарантии. Я не могу оглядываться на каждом шагу! Шея вывернется.

– Даю. Гарантии, – выдохнул Вениамин Витальевич сквозь носовой платок, которым вытирался, словно банным полотенцем.

И снова мелкой пугливой мышью высунулась из норки мыслишка: потей тут вместо того, чтобы получать благодарность. Где еще похвастают подобной оперативностью: голос спецназовца прорезался утром, а к ночи уже замолк. Спору нет, Вениамин Витальевич думал и о личной безопасности, ему тоже не очень-то хотелось жить с вывернутой шеей, но это дела не меняло. Дождались ведь звонка подполковника. Выследили. Достойно встретили…

– Смотри, – пригрозил, но улыбаясь, шеф.

Значит, поверил. Теперь поверить бы самому…

– Теперь о деле, – взял быка за рога, а бутылку – за горлышко хозяин. Чем не памятник «Пьянству – бой»! – Мы, как ты знаешь, достаточно удачно сели на удобрения…

И замолчал. О, эта чиновничья привычка давать подчиненным возможность додумывать за начальника! И, что примечательно, Вениамин Витальевич не мог припомнить ни одного более-менее важного случая, где бы ему давались конкретные указания. Все намеки, косвенные пожелания…

Но удобрения вроде не тащили за собой Чечню и Можайск, чем немного успокоили кремлевского гостя. Да и додумывать особо было нечего: ну, погнали за рубеж наше удобрение, и что из того? Нынче более важное и ценное сырье – нефть, алмазы, золото эшелонами вывозят, и тишина. Времена такие, что быстрее посадят за мешок картошки. Мешок – воровство, а эшелон – уже экономическая политика, рыночные отношения. Реформа. А тут какие-то удобрения.

Не дождавшись предложений, хозяин самовлюбленно поднял палец вверх, с первого раза сам попадая в «десятку»:

– Но ведь у нас у самих сельскохозяйственная держава, не так ли?

Тут Вениамину Витальевичу пришлось напрячься: неужели возникли новые, внутренние проекты и придется отказываться от зарубежных поставок? Ведь кроме потери «живой» валюты, просто жалко подписей, собранных им самолично под то, чтобы считать удобрения стратегическим грузом и освободиться от налогов, прорубить таможенный коридор! А тут еще неустойка фирмам, с которыми уже подписан контракт. Неужели это не берется во внимание?

– А раз так, – продолжал развивать тему хозяин, – то стране тоже нужны удобрения. И ты, Вениамин Витальевич, исключительно только ты, и никто иной, может завернуть спираль в другую сторону.

Вроде польстил гостю, подчеркнув его незаменимость, но ведь с незапамятных времен идет предупреждение: минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь. Или что-то в этом роде.

– Я и подумал, – продолжал издеваться памятник над человечком, застывшим у его основания. – Я и подумал: а с какой стати наши вагоны после разгрузки тысячи километров обратной дороги бегут порожняком? Ведь бегут? Бегут! Рачительно это? Совершенно нет! Поэтому…

Вениамин Витальевич заранее согласился: да, их надо загрузить.

– А что можно вести в наших вагонах, пропахших удобрениями? Правильно, те же самые удобрения. Но – их, проклятых империалистов.

Подошел к глобусу, вознамерился покрутить его, отыскивая поселения угнетателей. Но только тронул шар пальчиками. Потому что с развалом Союза империалисты теперь висели гроздьями и континентами по всему земному шару. Вернулся к столику.

– По второй, – потянулся к красавице-бутылке, остающейся брюхатой вне зависимости от количества выпитого.

Сам пить не стал, принялся расхаживать по кабинету с видом стратега, обдумывающего ход предстоящего, пока еще неведомого никому сражения. Хотя ясно, что такой человек не предпримет первого шага утром до тех пор, пока не продумает последующий ночлег. Но что за идея родилась в новом кабинете у старого начальника? Почему не живется спокойно тем, у кого и так много денег?

Поскольку от Вениамина Витальевича речей пока не требовалось, хозяин выстраивал беседу в приятной для себя манере: задавал вопросы и сам же на них отвечал. Поневоле вырастешь в собственных глазах…

– Мы можем узнать потребность в минеральных удобрениях каждого региона, каждой области? Можем, – перешел он на множественное число, хотя искать и обобщать сведения, без сомнения, предстояло Вениамину Витальевичу. – Как быстро?

Наверное, даже многоопытный Вениамин Витальевич не смог скрыть тоски, разлившейся по лицу, потому что хозяин впервые за встречу поторопился изъясниться более понятно: