Чеченский этап. Вангол-5

– Уйдем в Новоселку. Там дальше по ручью кривому, шесть дней пути. Там наши от нелюдей бесовских укрылись, тогда, когда деревню спалили. Правда, я там не был еще, нет времени.

– Это я помню.

– А ты-то как? Тебя тогда все потеряли, думали, сгинул вовсе.

– Я на фронт, воевать ушел.

Фрол перекрестился.

– Спаси, Господи. За кого ты воевал? За тех, кто нашу деревню спалил, стариков погубил?

– Нет, Фрол, за родину. Ты не представляешь, что бы было, если бы фашисты сюда пришли.

– Так воевали же с немцами? – удивился Фрол.

– С фашистами воевали, которые сделали Германию своей родиной. Я повидал этих гадов разной национальности, и немцев, конечно, но и русских, и всяких. Фашисты – это те, кто себя лучше других считают, а всех остальных либо на тот свет, либо себе в рабы бесправные. Звери они бездушные, независимо от национальности. Я в плену у них побывал, сбег потом, слава богу. Так что посмотрел на них близко…

– То-то, я вижу, башка у тебя вся седая.

– Зато душа и тело в порядке, вот пришел, думаю тоже обосноваться здесь. Ты, Фрол, не против?

– Я только за! – улыбаясь, воскликнул Фрол.

– Так ему хозяйка нужна, пущай с Тасея подругу мне привезет, а то и поболтать-то не с кем, – улыбнувшись, сказала Евдокия.

– Так вы тут совсем одни?

– Уже не одни, вот ты пришел, – рассмеялся Фрол.

– Петька рябой еще с нами живет, друг твой закадычный. Его родичей всех угнали, сказывают, живы, по лагерям сидят за веру. Он сейчас на рыбу подался. В низовья народ набирали, вот он и ушел. Как про то прознал? Думает, денег заработает и поедет своих из каторги выкупать. Дурень, деньгами тут не откупишься, тут золото надо, да где его взять столько…

– А сколько надо?

– Сказывали, Куприн Василий свою жену из лагеря за кисет песка золотого выкупил. А сколь в том кисете было, кто его знат, однако не меньше фунта.

– Не меньше фунта? Да, не мало, а давно Петька ушел?

– Вчерась и ушел.

– Как же мы разминулись?

– Да, должон был тебе встретиться.

На улице раздался лай, Кольша встал и подошел к окну. Он узнал голос своего пса. К Арчи присоединились и местные псы.

– Кто-то чужой идет, – сказал Фрол и пошел к выходу, Кольша последовал за ним.

Уже со двора они увидели двоих мужчин, направлявшихся из таежной ложбины в сторону деревни. Фрол прихватил ружье, и они с Кольшей вышли навстречу. Выйдя из сарая, к ним присоединился и Степка.

– Что-то сегодня гостей многовато, давненько столь народу не было, – проворчал Фрол озабоченно.

Собаки, Арчи в том числе, увидев такое дело, вылетели вперед и остановили идущих чужаков. Один из них, ростом пониже, в телогрейке и треухе, в хороших армейских сапогах, чуть шагнув вперед, крикнул:

– Эй, хозяева, собак придержите, не ровен час, кинутся!

– Не кинутся, ежли вы люди добрые, – ответил Фрол.

Люди заговорили – собаки смолкли, но держались злобно и настороженно. Арчи стоял рядом с Кольшей ощетинившись, то и дело скалился, показывая клыки.

«Не такие добрые эти люди», – подумал Кольша, всматриваясь в лица и движения пришедших.

– С чем пожаловали? – строго спросил Фрол.

– А ты кто такой, чтобы спрос вести? Мы люди вольные, куда хотим, туда идем.

– Вот и ладно, вольные люди, идите, куда вам надобно, токо мимо, в деревню нашу вам нельзя.

– А чего так строго? – хмурясь, поглядывая исподлобья, спросил молчавший до этой поры второй мужчина.

– А я вас в гости не приглашал, потому идите своей дорогой по-хорошему, – ответил Фрол, переложив ружье из руки в руку.

– Нам бы отдохнуть день, припасами запастись, устали мы, не злись, хозяин, вторую неделю тайгой идем.

– Далеко идете? – спросил Фрол уже не так строго.

– Артельные мы, на участок свой пробираемся. Сами знаете, нам от властей местных подале держаться надо. Мы сами по себе, как и вы. Вы же веры старой держитесь? Так?

– Так, – ответил Фрол.

– А мы веры ни старой, ни новой не ведаем, однако живем своим трудом и Бога не гневим. В прошлом годе шли севернее, а там перекрыто сейчас, лагеря, заключенные лес валят, не пройти там. Вот мы и пошли петлять южнее, потому на вашу деревню и вышли, а припас-то уже на исходе. Выручайте, мы заплатим, осенью выходить будем, золотым песком рассчитаемся, слово даю, – сказав это, высокий ростом мужик, протянув руку для рукопожатия, смело шагнул вперед.

Фрол с ружьем в руках не успел среагировать, а Кольша, быстро шагнув вперед, принял руку чужака и заметил, как в его глазах мелькнуло нечто похожее на злость. Рукопожатие было крепким. Кольша был к нему готов, а Фрол точно бы лишился ружья. Кольша понял это, чужак тоже понял, что Кольша разгадал его мысли.

– Вижу, не пальцем деланы, – отняв ладонь из жесткой руки Кольши, медленно проговорил мужик. – Ладно, то, что я сказал, истинная правда, но вы больно суровы, с ружьем-то, не порешите нас ненароком?

– Нам душегубство ни к чему, но, ежли что, спуску не дадим, – спокойно ответил Кольша, прямо глядя в колючие глаза мужика.

– Ладно, прости за мысли дурные. Так выручите аль нет?

– Хорошо, припаса дадим, вон в сарайке на сене отдохните, в дом не приглашаю, не принято у нас нехристей в доме принимать.

– И на том спасибо.