Чеченский излом. Дневники и воспоминания

Кстати, о наградах. Любой солдат и офицер, честно и добросовестно выполнявший воинский долг в Чечне, достоин награды. Другое дело, какой. Вспоминаю, как в первую чеченскую кампанию министр обороны России генерал армии П. Грачев дал указание, чтобы ни один солдат в запас без медали не уходил. И закипела работа у кадровиков. Кинулись писать представления, а далеко не все солдатские будничные дела тянут на статус наградных.

Ведь у нас не было знаков отличия для тех, кто был на войне, но подвиг не совершил. Как, к примеру, отметить солдата-повара, который в атаку, может, и не ходил, но вместе с товарищами месил чеченскую грязь, мерз в ледяных горах?..

В общем, абсолютному большинству командиров приходилось исхитряться, чтобы и формальности соблюсти, и справедливость в оценке ратного труда сохранить.

В МВД, плюнув на всю эту волокиту, решили учредить свой ведомственный почетный знак участнику войны в Чечне. Получилось красиво, солидно. Позже и мы в СКВО сделали свой почетный знак. Тем, кто совершил подвиг, проявил мужество — орден или медаль, но и остальные не должны быть обойдены. Большинство солдат, офицеров и генералов действительно вполне заслуженно получили награды. Впрочем, случались и весьма неприятные истории.

Из наградного ведомства Главного управления кадров Министерства обороны России вернули как-то в полк представление к ордену прапорщика-тыловика одной из авиационных частей, базирующихся на Северном Кавказе. В направленном в Москву документе о доблестях прапорщика было сказано буквально следующее: в тяжелейших погодных условиях обеспечил бесперебойный забой скота в подсобном полковом хозяйстве, тем самым способствовал снабжению личного состава мясом. И смех и грех. Хорошо, что кадровики успели завернуть.

А вот пример совсем другого рода. Мне несколько раз в течение почти семи месяцев пришлось ходатайствовать о присвоении звания Героя России уже упоминавшемуся рядовому Капустину, доблестно сражавшемуся в Кадарской зоне. Он побывал в самом пекле войны вместе со своим батальоном. Его танк был подбит в одном из боев на консервном заводе в Грозном. Экипаж погиб, а Капустина тяжело ранило. О его отваге, неповторимом мастерстве у нас в группировке ходили легенды. В течение семи месяцев я несколько раз подписывал представление его к высшей награде, но бумаги из Москвы возвращались. «Недостаточно героизма», — констатировали в наградном отделе кадрового органа, будто взвешивали на каких-то своих, неизвестных другим, весах. Слишком дорогой была цена такой отписки, чтобы спокойно смириться. Я решил все-таки довести дело до конца, обратился даже к В. Путину при его посещении ОГВ. Капустину вручили Звезду Героя, справедливость восторжествовала.

Я понимаю, что могут быть досадные ошибки, недоразумения, но когда за такими фактами — полное бездушие, чиновничий бюрократизм, с этим нельзя мириться. Иначе потеряешь уважение к себе. Между тем обитатели высоких министерских кабинетов могут, просто обязаны по долгу службы отличать настоящие подвиги солдат и офицеров, месяцами находившихся в окопах, от деяний некоторых генералов и старших офицеров (командированных из Москвы), которые умудрились получить ордена далее без заезда в Чечню, сидя в Моздоке. Глядя на такие явления, люди придумали поговорку: «В Чечню надо съездить, отметиться, а заодно и орден получить». Стоит заметить, что такое давно перестало быть тайной. Об этом вслух говорили и в Москве, и в Ростове, и в группировке федеральных сил в Чечне. Но самое страшное, что к такой несправедливости привыкли.

Наградная политика в государстве должна быть умной и честной. Пусть ордена будут орденами, медали — медалями, и чтобы обладать ими, требуется проявить недюжинные способности. А почетные знаки нужно выдавать всем тем, кто не совершил геройства, но кто достойно делал на войне свою работу.

Глава 10 «Волчья яма»

Цель — Грозный

В декабре 1999 года была освобождена вся равнинная часть территории Чечни. Боевики сосредоточивались в горах, но значительная часть (около 3000 человек) осела в Грозном. Картина выглядела следующим образом:

— в Старопромысловском районе — до 200 человек под руководством Бакуева;

— в Октябрьском — около 1200 человек, подчинены А. Бажиеву и Ш. Басаеву;

— в Заводском — бандформирования Р. Ахмадова и X. Исрапилова (до 800 человек, половина из них — ваххабиты);

— в Ленинском — до 300 человек под командованием А. Исмаилова;

— в районе Черноречья — до 300 человек.

Передовые позиции занимали отряды полевых командиров Арафата, Джандуллы и Зубаира.

К числу сильных сторон противника можно отнести:

— высокие мобилизационные возможности незаконных вооруженных формирований (НВФ);

— четкую систему управления — она осуществлялась централизованно, с использованием современных средств связи; постоянно велась активная разведка группировки федеральных войск;

— строгую дисциплину, опиравшуюся на религиозные и тейповые принципы;

— хорошо обученных, опытных наемников.