Чеченский капкан

Крепость чеченских родственных связей всегда доставляла федералам много хлопот. Отгремели бои за Грозный, и боевики стали неотличимы от мирного населения. Обычные люди часто помогали им, особенно родственникам. Так велят чеченские адаты — неписаный свод правил, нарушить который в Чечне куда хуже, чем нарушить Уголовный кодекс. Поэтому укрывательство родственника, пусть даже боевика, для чеченцев — не преступление, а закон, по которому они живут.

В Новом Беное живет полсотни Хамбиевых. Большинство — простые сельские жители. Как и все население Чечни, живут скромно, в основном натуральным хозяйством. Двоюродный брат Магомеда Хамбиева — Джабраил — человек исключительно мирный: растит двух дочерей и маленького сына, достраивает дом, подрабатывает перевозками на стареньком «КамАЗе». Джабраил не воевал ни в первую чеченскую, ни во вторую, но, сам того не желая, угодил в войну партизанскую.

Рассказывает Джабраил Хамбиев:

«Мы должны. У нас и обычаи такие. Мы не бросаем человека. Мы все, можно сказать, до единого помогали ему, чем смогли. Кто-то ему или почту перевозил, или продукты перевозил, кто-то ему, когда он переходил куда-то, ночлег давал, он у него ночевал».

Чувствуя за спиной поддержку родственников, Магомед Хамбиев смело давал такие интервью:

«Третью зиму русские говорят: «Листопад опадет — мы вас всех переловим, по снегопаду поймаем». Сейчас мы пришли в норму — знаем, как вести войну. Но они одного не знают: если волки выходят на тропу, собаки, почуяв их, бегут».

Чеченские силовики долго охотились на бывшего министра обороны. Шли по пятам, сожгли в лесу все базы, где он мог укрыться, вычислили, кто из родственников находится с ним в постоянном контакте, и задержали их.

Рассказывает Рамзан Кадыров:

«Возглавлял операцию я. Хамбиев, оказывается, быстро бегает. Он убежал от нас, не получилось. Я собрал всех односельчан и родственников Хамбиева, спросил их: «Что вы хотите, чтобы он с нами был или чтобы он умер там?». «Хотим, чтобы он с вами был. Это бессмысленно — война. Народ их не поддерживает» — так заявили они. Тогда я отправил его двоюродного брата искать его».

Вспоминает Джабраил Хамбиев:

«Я ночью, темно было, по колено снега, я ходил туда в лес. Он крикнул: «Кто идет?» Я говорю: «Я». «Зачем пришел? — сразу он сказал. — Ты что, пришел сказать, чтоб я сдался? Я не предатель, я не буду сдаваться никогда. Ты хочешь позорить наш род. Я же не для этого целых 13 лет тут бегал». Я говорю: «Магомед, раз ты пойдешь так, нам грозит опасность, так как мы все твои соучастники, твои помощники. Мы, хочешь не хочешь, мы сегодня выходим, мы становимся боевиками, весь наш род, фамилия».

Магомед Хамбиев недолго думал. В душе многие бойцы старой гвардии давно разочаровались в идее независимости. Но по инерции продолжали жить по законам военного времени, когда переход на другую сторону называется страшным словом «предательство».

Свидетельствует Магомед Хамбиев:

«Я понял все это уже после: от родственников, от односельчан не будет помощи мне. Если не будет от них помощи, я пропал. Если Рамзан начал против меня, если наши чеченцы, которые еще вчера были рядом со мной, вот они стали против меня, если они говорят, что все уже, хватит, давай вернись, тогда, значит, действительно это все».

Хамбиев вышел из леса 8 марта 2004-го. Несколько месяцев его сын Алхазур отказывался признавать в незнакомом человеке, который неожиданно поселился в их доме, отца. Ведь за три года своей жизни он его никогда не видел.

Вспоминает жена Магомеда Лейла:

«Ты чужой мужчина, уходи из нашего дома!» — вот так он все время говорил своему отцу!»

Магомед Хамбиев вспоминает:

«Когда я увидел родственников, они все плакали, и вообще некоторые теряли сознание даже. Но я-то не плакал, я вообще не могу плакать, потому что это все я уже забыл, что надо плакать и так далее. Я не плакал, но и не радовался. Я смотрел назад».

После 13 лет войны Хамбиев вернулся к вольной борьбе. Для мальчишек из спортивного клуба «Рамзан» их тренер, он же бывший министр обороны, — живая легенда.

Среди амнистированных боевиков есть разные люди: те, кто в смутное время 90-х слепо поверил новым лидерам и взял в руки оружие из чувства патриотизма, и те, кто шел воевать, чтобы отомстить за гибель близких в послевоенном хаосе. Многие из них проделали долгий путь. Сегодня они считают его тупиковым.

Свидетельствует Сергей Исмаилов:

«Так если подумать, я понял, что это неправильный путь. Неправильную дорогу я выбрал. Как я мог воевать дальше, когда я уже однажды потерял человека, близкого человека, и было недолго до того, чтобы потерять и остальных? У меня и мать, и отец, и сестра, и дочка у меня. Рамзан мне дал шанс. Дал шанс исправиться. Вот именно с тем джамаатом, с той группой, которая у нас была, мы полностью эту группу, так сказать, ликвидировали».

Артур Ахмадов вспоминает: