Чеченский капкан: между предательством и героизмом

«Мы прямо предложили ему возобновить переговорный процесс. Он прислал для видимости в Москву своего представителя, но от дальнейших контактов опять уклонился. Вместо переговоров он выбрал путь террора. Те, кто выбирает Масхадова, выбирают войну».

Вскоре жизнь подтвердила этот вывод.

Неподалеку от Грозного при заходе на посадку гибнет вертолет Ми-26. В нем заживо сгорело 154 военнослужащих Российской армии. Аслан Масхадов снимал гибель вертолета на камеру. Никогда раньше он так открыто не связывал себя с террористами.

Вот что говорил в те дни Масхадов:

«Мы можем помочь российским следователям и прокурорам выяснить причину — почему падают эти вертолеты и представить видеоматериалы. Вот вертолет, который горит и падает в районе Ханкалы, который сбит нашим расчетом — АЗРК «Игла».

Глава администрации Чечни Ахмад Кадыров держится так же твердо:

«Никаких переговоров с Масхадовым … Я буду с ним вести переговоры только на предмет сдачи. Как вел с другими, которые приходят ко мне. И никого, ни одного я не подставил, кто пришел ко мне, — значит, какие гарантии я давал, такие гарантии я до конца веду».

Для того чтобы привлечь на свою сторону сторонников Масхадова, Кадыров добивается права на объявление амнистии. Те, кто добровольно пришел к Кадырову, сложил оружие и смог доказать свою непричастность к похищению людей, убийствам и совершению терактов, перестают числиться преступниками, получают российские паспорта и поступают на службу в личную гвардию Кадырова.

Однако у Кадырова слишком много врагов. Его ненавидят боевики, с которыми он когда-то был в одном лагере, у него много кровников. С недоверием к нему относится бывшая антидудаевская оппозиция. Ситуация складывается таким образом, что Кадыров может доверять только очень близким людям. В этот узкий круг входит и его сын Рамзан. Это он по приказу отца возьмет под свое командование новую гвардию. Несколько тысяч штыков. Внушительная сила! Сила, которая отныне призвана наводить порядок в Чечне и охранять целостность России.

Одним из тех, кто перешел на сторону федералов, стал Сулим Ямадаев. В первую чеченскую войну — боевик. Во второй — на стороне федералов. Заместитель военного коменданта Чечни. Он был назначен командиром батальона «Восток». В его функции входило проведение зачисток. В этом подразделении бывшие боевики. Они попали сюда по разным причинам. Кто-то пришел сюда за командиром. Кто-то устал скрываться в горах и поверил в провозглашенные Кадыровым гарантии безопасности. А кто-то решил поквитаться с обидчиками на другой стороне. Для этих людей кровная месть — не просто слова…

Сулим Ямадаев так объяснял свой выбор:

«После 1994–1995 годов я думал, у нас порядок будет, все мирно будет, как в 1945 году жили. Знаешь, дружно жили после войны. Я себе не представлял, что будет в 1996-м, после войны: похищения людей, убийства. Вот вся эта банда».

Теперь с боевиками сражаются уже не только российские солдаты, но и чеченцы, многие из которых еще недавно смотрели на федералов через прицел. Для них война продолжается уже с другой стороны.

Вот какой разговор состоялся у нас с одним из бойцов батальона «Восток»:

«У меня много друзей погибло… нормальные ребята были, сейчас их нет. Недавно в Гудермесе убили Муслима, нашего друга. Вот тоже его не могу забыть».

«Мстишь за него?» — спрашиваем.

«Да, больше сказать нечего».

Действительно, что тут сказать? Когда оружие, накопленное в Чечне, начинает стрелять в своих, когда месть делает людей слепыми и глухими, разум отступает. И логика действий проста — убей или убьют тебя…

Сами чеченцы иногда теряются при попытке распознать, где здесь свой, а где чужой. Многие боевики оказались на этой стороне и обзавелись вполне серьезными документами. А некоторые даже легализовались под прикрытием силовых структур. В этих условиях нелегко даже тем, кто с самого начала встал на сторону федеральных сил.