Чеченский транзит

Агалат при подходе старших опустил нож в ведро с водой, вымыл руки, вытер и поздоровался. Чамсо взял нож и что-то сказал сыну. Агалат направился к стоявшей прямо на солнцепеке старенькой "волге".

- В село поедет, "шайтан-воды" привезет.

- Зачем, у нас с собой.

- Еще будет. Никита, воду включи, я барашка доделаю.

Гости пошли к артезианскому колодцу мимо крохотной будки.

Чамсо рывком, как чулок, содрал с тушки шкуру и буднично сказал вслед:

- На змею не наступите.

Только теперь Гусаров разглядел в паре метров от себя серую гадину, припавшую ртом к торчащему из будки краешку овечьей шкуры.

Прошли мимо, удивленные спокойствием хозяина.

- Убить бы надо, тут дети кругом.

- Дети и убьют. Или Чамсо, как овечку разделает.

Никита включил рубильник, на всю степь взревел мотор и почти сразу из широкой трубы в бочку тугой струёй ударила красная вода.

- Лезьте в бочку, башибузуки.

Гусаров подставил пригоршню под струю. Против ожидания вода оказалась совсем не ржавой, а прозрачной и пресной с легким привкусом железа.

- Она что, с кровью? - посмотрел по сторонам Иван, точно ожидая увидеть рядом бойню или мясокомбинат.

- Хорошая вода. Вашей "Полюстровской" до неё далеко. Вся таблица Менделеева в ней, оттого и красная.

- Ага, с ураном и цезием. - Харитоненко аккуратно снял пиджак, проверяя, похлопал рукой по каждому карману и стал стаскивать влажную рубашку.

У белой мазанки раздался крик, на секунду выглянула женщина и вмиг, как квочка цыплят, упрятала всех детишек в дом.

- Дикий народ, я такое тело показываю, а они прячутся. Ох, холоднющая!

То ныряя в теплую воду нагретой бочки, то со стоном подставляя себя под ледяную красную струю, мужчины с наслаждением смывали с себя все напасти последних дней. Гусаров нырнул с раскрытыми глазами. Сквозь воду кровавого цвета виделся бордовый диск солнца.

"Море крови..." - почему-то вспомнил он расхожую фразу.

...Горе множится и разрастается. Горе обоюдное. Счастье прячется и мельчится. Муфтий и Патриарх в своих молитвах об одном взывают - кровь остановить. Грех и беззаконие перед лицом Всевышнего творятся...

...Идут переговоры, люди распаляются, кричат, но не воюют. "Российские законы соблюсти! Разоружиться! Действовать по Конституции России!"

"Есть Конституция Чечни! Мы - независимый народ!"

Идут переговоры, только впереди танки идут.

"Войска убрать с земли Чеченской и тогда продолжим спор".

"На это мы не полномочны. Вопрос о независимости вашей надо сразу обсудить, договориться!"

"Пока солдаты танками утюжат нашу землю, мы говорить об этом и не станем!"

...Вот ружья из кустов выносят.

Вот тащат за ноги людей

И кличут громко лекарей.

А вот и слева из опушки,

Вдруг с гиком кинулись на пушки

И градом пуль с вершин дерев

Отряд осыпан...

Боевики с зелеными повязками и впрямь решили умереть. Опасно ставить пушки там, где всюду порох. От первой искры вспыхнет пламя, выжжет все живое. Ставят "ГРАД" на нефтебазе и палят - обстреливают русские войска. "Все умрем", - гордятся и стреляют. Почему же в ответ ни выстрела, ни звука? Загорится нефтебаза - долго дым в долинах не осядет. Матерятся русские солдаты при обстреле и кричат своим артиллеристам, что слабо им чеченскую машину уничтожить. Не слабо, те отвечают, только кто решится дать приказ, а вдруг в цистерну... Потекут галлоны нефти, это же Везувий!

- Да хрен-то с ним! Опять стреляют! Семь погибших!

- Мы б и сами, но...

И ставят пушки в школах, у жилых домов... Им - что?! Решили умереть. Воюют. А мирные - те тоже знают пусть, что без свободы жизни нет.

Войска увязли.

...И с грустью тайной и сердечной

Я думал: жалкий человек.

Чего он хочет!.. Небо ясно,

Под небом места много всем,

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он. Зачем?..

Первая бомба в Чечне упала на улицу Лермонтова. Первая бомба упала на дом. Весь город сбежался, не веря еще, что возможно такое в России на склоне двадцатого века. Верить глазам? Эта бомба - сумятица в душах. Правы ли мы? Но толпу так легко разъярить и настроить воинственно - просто. Отомстим! Покричали, пошли за оружием те, кто ещё сомневался. А на рынке оружия - море. Только деньги плати перевозчикам из Закавказья (наживается кто-то, богатеет сравни Аладдину).

Посвежевшие и отрезвевшие от купания, мужчины сели обсохнуть на солнце. Приятный ветерок овевал охладившиеся тела. Двое чечнят бегали перед домом. Догоняющий, держа за хвост мертвую змею, старался хлестнуть убегающего.

- Вот так игры! Уже забили гадину.

- Дети гор - степные дети.

Женщина взяла у Чамсо куски мяса разделанной овцы и поторопилась в дом.

Никита курил. Жара ему была нипочем. Иван разлегся на крыше бочки, загорая.

- Так ты в РУОПе? - спросил Шило.

- Начальник отдела.

Гусаров рассказал Никите о своих злоключениях.