Чеченское колесо

Это был конец. Самые надежные брошены своими руководителями. Через некоторое время от рук бандитов погибает офицер управления майор Толстенев. С перерезанным горлом его "обнаруживают" в застенках СИЗО новой власти. Комментируя его смерть, Джохар Дудаев излагает свою версию: "Уже известно, что он был задержан при попытке провокации. Судмедэкспертами установлено, что он САМ ПЕРЕРЕЗАЛ СЕБЕ ГОРЛО ОСКОЛКОМ СТЕКЛА".

Руководство КГБ России версию не оспаривает, хотя прекрасно знает, что на теле майора были многочисленные телесные повреждения.

Возмущение, взорвавшее чекистские коллективы России, пытаются тушить шифровками из Москвы - дескать, "сам виноват".

Попытка введения чрезвычайного положения, инициированная Руцким, поддержки не находит. Идет подыгрывание деструктивным силам.

Демократическая пресса в свойственной себе манере делает из Дудаева идола. Москве он нужен как временная фигура - заменить поддержавшего ГКЧП секретаря обкома КП ЧИАССР Доку Завгаева. Дудаев герой телепрограмм, у него берут интервью, им манипулируют...

Люди, пытающиеся противостоять опасному процессу, напротив, выдаются за предателей. И снова государство предает своих работников. Введение режима чрезвычайного положения встречается в штыки. В лице Хасбулатова Руцкой находит серьезного и опасного оппонента. Справедливости ради необходимо отметить, что этому способствовала и двойственность положения России. Уже не республика, но ещё и не государство. Ни своей армии, ни своего де-факто КГБ, ни МВД, ни тем более внутренних войск, которые были в союзном подчинении.

Президент СССР Горбачев молчит, предоставляя разбираться в российских проблемах российскому президенту.

Выступивший в Верховном Совета министр МВД России Виктор Баранников тоже против ЧП. Но исключительно из прагматических соображений. У него нет сил для его осуществления. Но машина уже запущена...

Кульминация наступает в ноябре 1991 года. В Грозный направляется спецназ МВД, получивший приказ принять неотложные меры по реализации указа о ЧП. В Грозный они едут без оружия, они должны получить его там - по прибытии их блокируют.

В 08. 45 8 ноября 1991 года руководство операции получает телеграмму:

"Секретно. Грозный. МВД.

Комиссарову, Орлову, Гафарову, Ибрагимову, Арсемерзаеву.

Вами не выполнены решения, принятые на совещании у вице-президента Руцкого А. В. Приказываем немедленно приступить к освобождению зданий КГБ, бывшего ГК КПСС и др. объектов...

Задержите Дудаева и других членов ОКЧН.

Информируйте ежечасно.

Степанков, Иваненко, Дунаев".

Другая шифрограмма поступила в 15. 40 9 ноября 1991 года:

"Предупреждаю о персональной ответственности за организацию точного и безусловного выполнения Указа Президента о введении ЧП в Чечено-Ингушетии. Примите срочно меры для предотвращения захвата здания МВД. Его сдачу считаю недопустимой. Необходимая помощь будет оказана. Невыполнение моего и т. Баранникова приказа Гафаровым считаю преступлением.

Дунаев".

Приказ не подкреплен законом. Применение силы невозможно.

Положение, в каком оказался заместитель командующего внутренними войсками Гафаров, было хуже губернаторского. Узнав, что в Грозный прибывают подразделения МВД, сепаратисты захватили аэропорт. Взлетная полоса блокирована машинами-топливозаправщиками. Триста военнослужащих, приземлившихся ранее, берутся в плотное кольцо вооруженными людьми. В небе, не имея возможности приземлиться, гудят транспортные самолеты, а к Ханкале подтягиваются новые силы Дудаева.

На ультиматум - сдать оружие - старший по должности полковник Вячеслав Овчинников ответил ультиматумом: "Если вы не дадите мне связь с Дудаевым, я открываю огонь по топливозаправщикам". В день инаугурации Джохара Дудаева такой фейерверк был бы кстати.

Президент Дудаев был вынужден принять мятежного полковника внутренних войск.

"Если с головы хоть одного чеченца упадет хоть волос - мы вас уничтожим", - вместо приветствия заявил он Овчинникову и потребовал разоружиться и сдать оружие.

Ждать помощи было неоткуда. И полковник пошел ва-банк.

"Если я не вернусь к двадцати трем часам, спецназ начнет мероприятия по моему освобождению. На подходе полк воздушно-десантных войск, у которого приказ в случае стрельбы уничтожить ваши нефтеперерабатывающие заводы. Вы хотите, чтобы из-за одного полковника здесь остался лунный пейзаж?"

Блеф! Не было ни полка, ни даже достаточного числа спецназовцев... Более того, указ о введении ЧП был отменен ВС РСФСР.

Приземлившимся на Ханкале, брошенным и униженным офицерам чудом удалось, не сдав оружия, вырваться из Грозного.

Отмена указа Верховным Советом РСФСР поставила их на грань катастрофы. Дудаев объявляет всех участников операции преступниками, посягнувшими на конституционный строй в Чечне, и отдает приказ об их аресте и предании суду.

Не удалось... Тогда.

Впоследствии, анализируя ситуацию, С. Степашин вспоминал:

"Когда мы говорим о проблеме Чечни, вернее, проблеме Чечено-Ингушетии, нужно вернуться к концу 80-х годов.