Чеченцы

Подводя итог своим размышлениям о личности Ахмата-Хаджи, не могу не отметить, что, хотя очень много говорят о пути Кадырова, он, с моей точки зрения, недостаточно вербализован, то есть не интерпретирован, а стало быть, не зафиксирован в письменной форме в качестве некоего рационально осмысленного документа. А то, что написано о нем, к сожалению, лишь по касательной соотносится с его мыслями, действиями, и, наконец, с духовными устремлениями его личности. И в этой связи мне хотелось бы изложить некоторые свои практические рекомендации: анализируя, описывая жизнь и деятельность А. Кадырова, нельзя допускать легковесности — будь то в телепередачах, книгах, в памятниках ему. Суть и масштаб личности Ахмата-Хаджи, его деяния требуют и соответствующего отношения ко всему, что связанно с его именем.

Этот патриот, мужественный человек, ни при каких ситуациях не терял достоинства и чести. Он умел думать о людях. Нет ни одного случая, чтобы он обидел слабого. О нем нужно говорить, писать, но надо делать это, не раболепствуя, соблюдая меру, умно и достойно.

Полагаю, что именно такая позиция была бы им самим и одобрена.

В. Акаев

Александр Чеченский

Они познакомились и стали друзьями на всю жизнь еще в юные годы: поэт и воин — Денис Давыдов и гордый сын Кавказа — наш земляк из Алдов Александр Чеченский, вероятнее всего, встреча произошла на Украине в Каменке — в родовом имении Давыдовых. Сюда к своей матери Е.Н. Раевской — во втором замужестве Давыдовой — привез Н.Н. Раевский, будущий генерал, герой Отечественной 1812 года, чеченского мальчика, оставшегося без родителей.

Раевский, служивший в то время на Кавказе прапорщиком, сам после смерти отца испытавший сиротство, проникся жалостью к чеченскому мальчику и добился, чтобы маленького горца отдали ему на воспитание. Просьбу уважили, и молодой прапорщик стал крестным отцом Александра Чеченского. Деятельное участие в судьбе приемного внука приняла и сама Е. Н. Давыдова.

Нелегко сложились первые годы жизни и у Дениса. Отца его, воина, закаленного в походах под знаменами Румянцева и Суворова, при воцарении на престоле самодура Павла I, осудили по делу, которому придали политическое значение. Имение было взято в казну, семья, по сути дела, впала в нищету. Юный Давыдов на всю жизнь проникся ненавистью к тирании и первыми его произведениями были басни, в которых порицались порядки, существовавшие не только при Павле I, но и при Александре I. Его произведения «Орлица, Турухан и Тетерев», «Река и Зеркало», «Голова и Ноге» ходили в списках. Впоследствии их широко использовали в целях политическойческой пропаганды декабристы.

Однако, несмотря на тягу к поэзии, Денис Давыдов истинным своим призванием считал военную службу. К этому он пришел в девять лет, когда в 1793 году встретил А. В. Суворова, возвращавшегося на саврасом калмыцком коне с маневров. На вопрос великого полководца, любит ли он солдат, девятилетний сын полкового командира с восторгом ответил: «Я люблю Суворова, в нем все: и солдаты, и победа, и слава». «О, помилуй Бог, какой удалой! — произнес Суворов. — Это будет военный человек». И не ошибся.

Денис Давыдов и Александр Чеченский были друзьями-одно-годками. И вполне возможно, что стремление Давыдова на военную службу вызвало такое же желание и у Чеченского. Раевский не стал возражать.

Денис и Александр были определены в гусарские полки. Когда Наполеон двинул армаду своих войск на Россию, главным делом их жизни стала организация глубоко в тылу врага армейского партизанского движения. План его созрел у Давыдова еще до Бородинского сражения. Через генерала П. И. Багратиона, у которого Денис пять лет служил адъютантом, он изложил свой замысел главнокомандующему М. И. Кутузову, и тот одобрил его.

Одним из тех, кого выбрал Денис для действий в тылу врага, стал ротмистр Чеченский — командир Бугского казачьего полка. Давыдов дает выразительную характеристику нашему земляку: «Черкес, вывезенный из Чечни младенцем и возмужавший в России (в то время всех горцев Кавказа называли или черкесами или чеченцами. — Ред.). Росту малого, горбоносый, цвету лица бронзового, волосу черного, как крыло ворона, взора орлиного; характер ярый, запальчивый и неукротимый; явный друг или враг; предприимчивости беспредельной, сметливости и решительности мгновенных».

Уже на пятый день после вступления Наполеона в Москву враг почувствовал удары партизан. Они громили на дорогах обозы противника, доставлявшие боеприпасы, снаряжение, продовольствие основным силам французов, захватывали почту, штабные документы. Всего месяц продержался Наполеон в древней столице России, а потом началось бесславное отступление его оборванной, истощенной голодом, изнуренной стычками с партизанами армии.

Давыдов со своими командирами и подчиненными им подразделениями стали захватывать и очищать от противника целые города. И в рапортах в штаб главнокомандующего очень часто значилось: «Отличился командующий Бугским казачьим полком ротмистр Чеченский, это его привычка». Громя врага, друзья дошли до Парижа.