Чеченцы

К генералу Болингу, старшему среди гостей, подошел с рапортом командир полка М. Висаитов. Его полк, как вышедший первым к Эльбе, был представлен в качестве почетного караула.

На сытых, подобранных по росту и масти лошадях, шерсть которых отливала на солнце червонным золотом, в новом обмундировании, припасенном специально для этого случая, в лихо сдвинутых на бок черных кубанках, с веселыми улыбающимися лицами проходили кавалеристы. И никому из гостей было невдомек, что этот полк в ожесточенных боях прошел от Волги до Кеннигсберга и от Кеннигсберга до Эльбы.

Впереди полка на горячем золотисто-рыжем скакуне гарцевал командир полка подполковник Висаитов. Смуглый, словно прокаленный солнцем, стройный, подтянутый, с красивой посадкой, он вызывал всеобщее восхищение гостей.

— Окэй! Окэй! — повторяли американцы, рассматривая стройные шеренги проходящих всадников.

Так рассказывал П. Брикель, будучи гостем редакции вместе со своим фронтовым другом М. Висаитовым несколько лет тому назад. Он поведал и о других чеченцах: командире полка подполковнике Туте Магометове, Ханпаше Нурадилове, командирах эскадронов — Кабардиеве, Эльдарханове. Когда он рассказывал о своих боевых друзьях, лицо его светлело, исчезали морщинки. «Помнишь, Мовлид?» — «А припоминаете, Павел Порфирьевич?» Много раз слышали мы такие слова. Воспоминания, воспоминания…

Гвардейцы висаитовского полка освободили от фашистского ига тысячи советских людей, а также наших союзников. За два месяца боев в Восточной Пруссии, Померании полку было объявлено четыре благодарности Верховного командования, 615 бойцов и офицеров получили ордена и медали. Командир полка был награжден орденом Ленина, американским боевым орденом «Святого легиона».

… Деревья умирают стоя. Так и два героя, олицетворявшие лучшие черты своих народов, до последних дней своих были в строю. Но время неумолимо. Сегодня их нет среди нас, однако их подвиги останутся в памяти народной, в памяти благодарных потомков, в названиях улиц и площадей, в делах детей и внуков.

Короткая жизнь человеку дана:
Мельканье минут и дней скоротечность…
Но если народу она отдана,
Но если горенье и подвиг она,
Удел человека — вечность!

Даши Эдельханов

Книга Халида Ошаева «Слово о полку Чечено-Ингушском» рассказывает о судьбе доселе неизвестных героев.

Как-то в городе Грозном в Нефтяном институте проходило студенческое собрание. В президиуме сидели руководители института. На собрании выступил генерал запаса, человек видный и всеми уважаемый. Вот что он сказал:

— Смотрите: у чеченцев и ингушей всего четыре Героя Советского Союза. А у народа соседней республики их 35 человек, хотя их меньше, чем чеченцев. Из этого вы можете заключить, как воевали чеченцы и ингуши.

В зале прозвучал смех. Прикрыв руками рты, смеялись и в президиуме.

Несомненно, генерал знал, что с марта 1942 года чеченцы и ингуши были лишены конституционного права призываться в армию и защищать Родину. Генерал, безусловно, знал и то, что половина чеченцев и ингушей, участвовавших в Великой Отечественной войне, состояла из добровольцев. Знал он также и то, что после февраля 1944 года, то есть после переселения народа, все воины: рядовые и офицеры чечено-ингушской национальности — были отозваны из действующей армии. А награды за боевые отличия воинам, чеченцам и ингушам, в этих условиях давали очень и очень скудно. Генерал в своем выступлении об этом ничего не сказал.

Еще до выхода из печати книги «Брестская крепость» нами было послано С. С. Смирнову (автору книги) письмо с просьбой приехать в Чечено-Ингушетию, чтобы поговорить с оставшимися в живых защитниками Брестской крепости. Мы просили его отметить в своей книге и участие сынов Чечено-Ингушетии в этой великой эпопее. Мы писали С. С. Смирнову, что в цитадели Брестской крепости погибло шестнадцать воинов из нашего села Старые Атаги. Двое вырвались из окруженной крепости живыми. Отступали. В бою у Ельца оба были ранены. Одного из них в палатке госпиталя добила фашистская авиабомба. И только один из шестнадцати вернулся с войны. Но С. С. Смирнов не отозвался.

Мы высоко ценим книгу С. С. Смирнова «Брестская крепость», слава о которой прогремела по всему миру. Но почему же в ней нет и намека на участие в героической обороне крепости воинов Чечено-Ингушетии? А их было немало. Брестской твердыне присвоили наименование «Крепость-герой». Чеченцы и ингуши для этого тоже положили свои жизни. Неужели о них нельзя было упомянуть хоть одним добрым словом?

В Музее обороны Брестской крепости нам пришлось увидеть обгорелые, почти полностью превратившиеся в пепел, комсомольские документы Даши Эдельханова. Самого комсомольца постигла трагическая судьба: видно, он сожжен в одном из казематов огнеметом.