Чечня Червленая

Сидельников выпивает.

Арзуманян: — Пойдешь ко мне в танкисты? А? Пошли, завтра полетишь со мной в Шали. Полетишь, а? Там из тебя сделают запеканку. И из меня. Еланский, отдай мне его.

Еланский исподлобья тяжело смотрит на Сидельникова. Он уже плохо соображает. Ничего не отвечая, он задирает голову вверх и снова стреляет.

Арзуманян вдруг как-то сразу сникает. Пружина в нем расслабляется, он размякает в кресле.

— Иди на хрен отсюда, — машет он рукой. — Все равно в танк не влезешь, слишком длинный.

Сидельников выходит и пока его не остановили, уходит из казармы совсем.

Сидельников сидит на крыльце. Где-то далеко в степи работает КПВТ. Стрекочут цикады. Над крыльцом — открытое окно каптерки. Там Арзуманян ревет «По полю танки грохотали», у него красивый сильный голос, но он не поет, а воет:

Болванка вдарила по танку
Погиб гвардейский экипаж.
Четыре трупа возле танка… (блядь, сука, блядская война)
Дополнят праздничный пейзаж.

Еланский стреляет.

На взлетке разгоняются два штурмовика и уходят на Чечню.

ЗТМ

Казарма. Ночь. Связисты спят, укрывшись одеялами с головой. Прилетает сапог, сбивает табуретку. Крик:

— Связь, подъем!

Связисты вскакивают, начинают быстро-быстро одеваться, становятся по стойке смирно около кроватей.

Боксер: — Ты, длинный, иди сюда. Сапог захвати.

На кровати сидят разведчики, пьют водку. Сидельников подходит, отдает сапог. Разведчик: — Поставь.

Он протягивает Сидельникову х/б с латунными пуговицами.

Боксер: — На, надень. Надевай, не бойся.

Сидельников надевает.

Боксер: — Становись сюда. Фанеру к осмотру.

Сидельников: — Фанера трехслойная бронебойная 77 года выпуска к осмотру готова.

Боксер: — Огонь!

Он со всей силы бьет Сидельникова в грудь.

Сидельников: — Откат нормальный!

Боксер: — Стой, ну! Огонь! (удар)

Сидельников: — Откат нормальный!

Боксер: — Огонь! (удар)

Сидельников: — Откат нормальный!

Подходит еще один разведчик.

Разведчик: — Дай я.

Он прижимает Сидельникова к стене и раз десять подряд быстро и сильно бьет его в грудь, причем метит специально в третью пуговицу, чтобы утопить её в теле.

Сидельников корчится, кашляет, стонет.

Разведчик: — Ты как, связной, нормально? Дышать не больно, ничего не болит? (Смеется) Иди, умойся.

Сидельников в туалете склонился над раковиной. Он расстегивает китель, пуговица дужкой вошла ему в грудину. Под кителем одна сплошная гематома, кровь. Он стонет, смывает кровь, вытаскивает пуговицу из груди. Упершись в раковину плачет.

ЗТМ

Утро. В казарму приходит Чак (начальник штаба подполковник Пилипчук). Он видит спящего на тумбочке Зеликмана, бьет его ногами, причем метит специально в пах. Зюзик пытается убежать от него, но Чак все же попадает, причем очень сильно. Зюзик скорчившись падает, кричит.

Чак: — Где дежурный по роте? Где дежурный по роте?

Сидельников, выбегает из расположения: — Товарищ полковнник, дежурный по роте связи…

Чак бьет его ладонью в лоб: — Че у тебя за бардак такой в расположении, дежурный? Почему дневальный спит на тумбочке, а? Не слышу?

Сидельников, глядя в пол: — Товарищ полковник… Товарищ полковник…

Чак: — Пойдем со мной, дежурный.

Туалет. Чак достает из кармана носовой платок и проводит им по стене. Платок становится грязным.

Чак: — Почему грязно? А?

Кулаком с зажатым в нем платком он бьет Сидельникова в лицо. У того из носа начинает идти кровь.

Чак: — За мной!

Они идут в бытовку. Там на гладильной доске стоит маленький магнитофон-мыльница и лежит оставленная кем-то из разведчиков игра типа «Тетриса».

Чак: — Что это такое? Что это такое, дежурный? Я тебя спрашиваю, дежурный?

Он берет магнитофон и швыряет его в стену. «Тетрис» разбивает о голову Сидельникова.

Чак: — Что это такое?

Он снова бьет Сидельникова в лицо. Потом уходит. Сидельников собирает остатки игры. Из его носа обильно течет кровь.

Сидельников: — Пидарас.

Зюзик плачет: — Сука. Че он все время по яйцам. Я не могу терпеть, если меня по яйцам… Гад… Застрелю, сука…

Сидельников: — Блин, где я теперь Тимохе магнитофон рожу?

Плац, строй солдат. Перед строем на плацу опустив голову стоит пьяный солдат без кителя со связанными за спиной руками. Командир полка толкает речь.

Полкан: — Ведь вы же солдаты! Вы же все — солдаты! Ведь вам же всем памятник поставить надо за то, что вы делаете там! Каждый из вас герой и я преклоняюсь перед вами. Но удивительное дело, каждый герой там — последняя мразь и алкоголик здесь! Зачем вы это делаете, а? Перестаньте избивать молодых! Мне не хочется сажать вас, не хочется начинать уголовные дела, но, видит Бог, это избиение — последнее. Следующего я посажу. Клянусь четью офицера — посажу и не посмотрю ни на какие ордена, пойдете у меня по полной, на десять лет…

Рядом с ротой связи (пять человек) стоит разведрота — их человек сорок.

Саня: — Смешной, пидор, ты когда мыться научишься, а? Смотри, у тебя по ушам «бэтэры» ползают.

Смешной снимает с уха вшу и давит её ногтями.

Саня: — Отойди. Только попробуй до меня дотронуться, чмо.