Чего стоят мечты?

На крыльцо приличного офисного здания выскочил кот. На нём не было ни шерстинки, зато была весьма себе милая синяя пушистая пижама с уточками. Кот посмотрел на путников глубоко задумчивым взглядом.

– Какая странная кошка – проронила Тони, но Миракл сразу легонько ударила её крылом.

– Я кот, миледи. По крайней мере в вашем узколобом понимании сущности моего тело. Кажется, вы называете мой вид каси. Рад приветствовать вас. – Аспид сделал шаг вперёд.

– Не знал, что у Голокожего есть такие деньги, как сказано в объявлении. – кот скривил мордочку, так что у него весь лоб пошёл морщинками.

– А вам не кажется странным, мистер Аспид, что вы называете меня прилагательным? Вы что, действительно думаете, что старшего жреца Зелиоса могут звать «голокожим»? Вы даже ни разу не задумывались от куда пошло это имя? Однажды я сжалился над бандитом, который пришёл ко мне весь в крови и умолял о спасении. Я спас его, а вместо благодарности, даже не узнав моего имени, он понёс весть прочему сброду, что голокожий ангел спасёт их жизнь и даже денег за это не возьмёт. Конечно, я так и сделаю, ведь в этом моё предназначение, дарованное мне богами. Но разве я прошу взамен многого? Всего лишь уважение! Кто здесь назовёт моё имя, получит его долю – сказал он, взмахнув хвостом в знак начала импровизированного соревнования.

– Аркон. Сер. Не знаю, как можно не знать вашего имени – пробормотала Миракл. Аркон хотел бы узнать её, но не вспомнил, слишком плохая у него была память на лица. А ведь он когда-то был её преподавателем.

– А я? Ты хочешь сказать, что я останусь без денег? – почти рычал Аспид, угрожающе приближаясь к Аркону.

– Вы сами этого хотите, даже сейчас, говоря со мной без уважения. – Аркон подозвал к себе всех присутствующих и намеренно игнорируя недовольство и возмущение Аспида начал рассказывать о сути задания. Дело, за которое он предложил сумму сравнимую со стоимостью хорошей квартиры в центре города. К сожалению, при делении на всех это уже были не такие большие деньги. – В моей церкви произошла неурядица. Я не знаю, как, но в неё проникло нечто, что не только распугало, но и поглотило нескольких моих послушников. Существо выглядело пугающе странно, напоминало демона, не иначе, я не имею представления, что это такое, но оно не собирается уходить из церкви. Оно не представляет угрозу никому снаружи, оно просто ждёт внутри своих новых жертв. Моя помощница описала его как агрессивную кляксу, но это не значит, что его не стоит боятся. Удачи. Если сможете с ним разобраться, я потребую видео доказательства. Не переживайте, я снабжу вас всем необходимым. Куда будет удобно закрепить? – он засмеялся. Звучало это конечно, как кашель, но кошачьи голосовые связки не приспособлены для смеха.

Средство наружного наблюдения представляли собой фероньерки с миниатюрной камерой, похожей на драгоценный камень. Внешне аксессуар был красивый, состоял из качественного гибкого пластика, от чего удобно крепился на голове, а само устройство по сути было аналогом усовершенствованной версии экшен камеры. Такие аксессуары были распространены среди знаменитостей, стражей порядка и ГРИБов, то есть среди всех, кому нужны были доказательства. Кому доказательства выполненной работы, кому доказательства чьей-то вины, а кому доказательства того, что у них очень интересная жизнь. Была так же популярна разновидность таких камер в очках, для тех, кто считал фероньерки слишком женственным аксессуаром.

Снабжённые знаниями и камерами компания направилась к главной церкви города. В Нилемдоме, а именно так назывался этот город, было три главных здания: научный центр, городская администрация и церковь. Залог своего успешного существования Зелиос видел в грамотном позиционировании всех человеческих желаний. Наука должна быть, но есть многие кто её отрицают и им тоже нужно во что-то верить. Соответственно, вера должна быть. Чтобы люди с разным трактованием реальности не враждовали, грамотные политики Зелиоса издревле следили за тем как рассказывается история. Она должна была быть удобной для всех. Учёные, основавшие на Зелиосе колонии, когда планета была необитаема, стали в глазах верующих богами, а могущественные боги стали убеждёнными деятелями. Так магия стала своего рода наукой, а наука стала магией. Они обе являются отражениями друг друга, ведь они почти недосягаемы и недоступны для понимания среднестатистическому гражданину. Власть была с ними наравне. Считалось, что где есть магия и есть наука, должно быть и то, что способно владеть ими на пользу каждому члену хрупкого общества.