Чего желает джентльмен

Джентльмен смотрел на нее с минуту, заложив одну руку за спину, а другой постукивая себя по бедру книгой, переплетенной в кожу.

– Ну, конечно же, жена Дэвида, – протянул он наконец. Тон был ледяной, а голос, не столь богатый модуляциями, как у Дэвида, звучал внушительнее.

– Да. – Ханна вздернула подбородок. – Вы его знаете, верно?

Он сухо усмехнулся. Взгляд его был по-прежнему суров.

– Не так хорошо, как мне казалось, но все же гораздо лучше, чем вы, полагаю.

Ханна расправила плечи.

– Дэвида нет дома. Буду рада сообщить ему, что вы заезжали.

Мужчина склонил голову набок и окинул ее внимательным взглядом.

– Вы все еще невинная девица? – внезапно спросил он.

Ханна могла бы возмутиться, если бы не была так шокирована. От изумления открыв рот, она лишь смотрела на незнакомца, задыхаясь от гнева.

– Впрочем, неважно, – вздохнул он, смотря в потолок. – Какая разница. Что Дэвид вам наобещал?

Ханна поняла, что правила приличия ее больше не сдерживают.

– Полагаю, я вынуждена просить вас покинуть мой дом.

Казалось, ее требование его позабавило. Улыбка снова тронула его губы.

– Ваш дом? – удивился он. – Подумать только!

– Я попрошу мистера Уолтерса вывести вас. – Ханна развернулась к двери.

– Я Эксетер, – возвестил Маркус, как будто это имя должно было все объяснить.

Ханна остановилась в дверях и медленно обернулась.

– Вероятно, мне следует попросить мистера Уолтерса вызвать вашу карету, мистер Эксетер?

Глубоко вздохнув, он прикрыл глаза.

– Какой я вам мистер Эксетер, девочка? Я – герцог Эксетер!

– И что вам нужно?

Уже многие годы никто не называл ее девочкой. Она женщина, жена и мать. Должно быть, у этого человека есть причина нанести ей визит. Пусть она не может заставить себя быть с ним любезной, но не сердить же Дэвида, выпроводив из дома герцога, особенно если герцог похож на него так, что может оказаться его братом.

– Я хотел увидеть вас. И у нас с вами есть общее дело – Бог даст, оно вскоре разрешится. Итак, что именно сказал вам Дэвид?

– О вас он мне ничего не рассказывал, – заявила Ханна. – И это меня не удивляет, учитывая ваши манеры и поведение, которые я сейчас наблюдаю.

В его взгляде появился подозрительный блеск.

– Мои манеры и поведение? – переспросил он. – Вы осуждаете мое поведение и мои манеры? Это, сударыня, самая лучшая шутка, которую я услышал сегодня. – Он со щелчком раскрыл книгу, которую держал в руке.

Под его пристальным взглядом Ханне вдруг стало тревожно.

– Кто вы? – Она сделала шаг назад, когда он начал наступать на нее, перебирая страницы книги и не сводя с нее глаз.

– Я… – начал джентльменн неспешно, – Маркус Эдвард Фицуильям Рис, герцог Эксетер и старший брат – старше на десять минут – Дэвида Чарльза Фицуильяма Риса. – Он протянул книгу Ханне так, чтобы она могла прочесть.

У нее пересохло во рту. Ханна узнала эту книгу – книгу записей приходской церкви в Мидлборо. Она увидела собственное имя – Ханна Джейн Престон – на середине страницы, там, где собственноручно поставила подпись пятью днями ранее. Но подпись, которая стояла рядом…

– И если верить книге записей прихода в Мидлборо, по закону церкви Англии… – продолжал герцог.

Нет, не Дэвид Чарльз Фицуильям Рис. Крупными буквами, уверенной рукой там было начертано: Маркус Эдвард Фицуильям Рис.

– Я ваш супруг.

Глава 4

Некоторое время Ханна стояла, словно громом пораженная. Потом оттолкнула книгу и встретила его пристальный взгляд.

– Это невозможно. Только из-за того, что там стоит ваше имя… Нет, вы мне не муж!

Он резко захлопнул книгу.

– Однако это весьма и весьма усложняет положение. Мне будет стоить больших хлопот его исправить. Поэтому я снова спрашиваю вас: что обещал вам Дэвид? Скажите прямо сейчас, и мы сможем все исправить. Вы благополучно вернетесь…

Ханна не могла решить, на кого злится сильнее: на Дэвида или на его несносного брата.

– Прошу вас, уходите, – сквозь зубы сказала она. – Я не стану выслушивать, как меня оскорбляют в моем собственном доме.

Слишком поздно она вспомнила, что дом-то не принадлежит ей.

Герцог язвительно усмехнулся.

– Ваш собственный дом, как вы его называете, принадлежит мне. Последняя женщина, которая тут жила, тоже называла его своим. Это была моя любовница. Вы спите в ее комнате, мадам? И как вы находите вкус Моники? Лично мне этот розовый цвет нисколько не нравится.

Ханна снова изумленно ахнула. Какой удар, какой позор! Дэвид уложил их с Молли спать на простынях, на которых ранее спал этот надменный, напыщенный грубиян! Впервые в жизни у нее возникло сильное желание пустить в ход кулаки.

На его губах снова возникла улыбка:

– И этого Дэвид вам тоже не сказал? Какая жалость!

– Если не уйдете вы, уйду я. – Развернувшись, Ханна бросилась к двери.

Когда он заговорил, она не остановилась, но выслушать его ей все-таки пришлось.

– Ваши вещи должны быть собраны и готовы к отъезду завтра утром.

Ханна задержалась, прежде чем нажать на ручку двери.

– Деревенский дом Дэвида, – спросила она, – он тоже принадлежит вам?

– Охотничий домик? Нет, это его дом. Значит, там он вас и соблазнил?