Чего желает джентльмен

– Ханна не желает никакой свадьбы, – сказал герцог. И она даже вздрогнула, услышав, что он назвал ее по имени. Ханна резко обернулась, чтобы видеть его лицо. Он насмешливо выгнул бровь, как бы говоря: вот видите, не так все просто! – Розалинда, вы застали нас врасплох. Не соблаговолите ли отдохнуть после утомительного путешествия?

Селия и ее мать тотчас же согласились, но Ханна поджала губы.

– Я тут не останусь, – громко сказала она. – И не собираюсь замуж за этого человека!

Розалинда со вздохом обняла Ханну.

– Идемте, дорогая. Маркус не такой уж плохой человек. Знаю, он бывает резковат и хмурится, когда злится, но вы не должны падать духом. Лучше вспомните все хорошее, что побудило вас выйти за него!

Воцарилось молчание. Дамы выжидательно смотрели на Ханну и герцога. Те стояли лицом к лицу и разглядывали друг друга так, словно собирались стреляться на дуэли.

Тогда Розалинда поспешно переключилась на герцога.

– Маркус, не стой, как истукан. Скажи что-нибудь, подбодри ее!

– Мне нечего сказать, – холодно ответил герцог. – Пусть сама объясняется… если хочет.

– Маркус! Как ты можешь?!

– Вот спасибо! – Ханна смерила его гневным взглядом.

Она оказалась здесь не по своей воле. Это он виноват. А еще выставил ее полной дурой. Услышав гневные нотки в голосе матери, Молли была готова расплакаться вновь, и Ханна инстинктивно бросилась утешать дочь.

– Мы непременно уедем! – Взяв Молли за руку, она направилась к выходу.

Дворецкий изумленно смотрел то на нее, то куда-то поверх плеча Ханны – несомненно, на герцога. Но ей было все равно. Она уедет, даже если придется выломать дверь голыми руками и дойти до Мидлборо пешком с сундуком на плечах.

– Ханна, подождите! Вы не можете уехать! – Селия рванулась к двери. – Прошу вас, не уходите!

– Вы слышали, что сказал ваш брат? Я хочу уехать, и никому меня не остановить.

– Вы совершенно правы, – согласилась Розалинда. Она подошла и встала рядом с дочерью. – Не знаю, что нашло на Маркуса, но вы должны знать: у него с детства склонность к разным выходкам. Не так, как у Дэвида, но временами он бывает очень груб. Вы не должны принимать это близко к сердцу.

На нее смотрели две пары ярко-голубых глаз – одни горели от волнения, в других читалась решимость. И Ханна вдруг поняла, что угодила в цепкие объятия: с одной стороны – особы романтической, с другой – заядлой свахи. Пиши пропало, если она не сумеет выбраться сию же минуту! Ханна оглянулась на герцога, которому самое время было вмешаться и поставить точку. На минуту их глаза встретились, его взгляд был непроницаем, потом он чуть заметно пожал плечами.

– Харпер, пусть приготовят комнаты. Не сомневаюсь, что дамы также захотят перекусить.

Мать и дочь победно переглянулись и отправились наверх. Лакеи начали вносить в дом их многочисленные сундуки. Ханна посторонилась, чтобы не мешать им, и подумала: вполне можно выскользнуть на улицу за их спинами. Мысль показалась ей разумной, но тут она увидела, что вверх по лестнице несут также ее собственный сундук.

Теперь она была в отчаянии. Почему никто не желает ее слушать? Ханна поискала взглядом герцога. Он стоял у парадной, закрученной спиралью мраморной лестницы. Поймав его взгляд, она поняла: ее-то он как раз и дожидается. Дамы, смеясь и весело болтая, уже поднимались наверх. И Молли – с ними, вдруг дошло до Ханны. Сжав кулаки, она бросилась к лестнице.

– Потом я с вами поговорю, – бросил ей герцог, когда она, стуча каблуками, пробежала мимо.

Ханна остановилась на второй ступеньке, очень довольная, что сможет посмотреть на него сверху вниз.

– Мне больше нечего вам сказать.

Он вздохнул и прикрыл глаза с выражением мучительной обиды.

– Прискорбно, однако мне как раз есть, что сказать вам.

Презрительно фыркнув, Ханна отвернулась.

– Зря вы не взяли деньги, – продолжал он вполголоса.

Она ответила ему гневным взглядом.

– Поверьте, я бы взяла деньги, чтобы избежать всего того, что случилось после…

Комната, где она обнаружила Селию и Розалинду, была невероятно красивой. Ее предыдущая спальня, показавшаяся Ханне роскошной, на самом деле была сущим убожеством. Эта комната была огромной; в ней, наверное, поместился бы весь дом викария. Мебель, с которой Селия и Розалинда поспешно снимали чехлы, выглядела легкой и изящной, стены – затянуты бледно-голубым шелком, высокий потолок – весь расписан. Ханна открыла рот от восхищения, когда сестра герцога раздвинула шторы и комнату залил солнечный свет.

– Мама! – Молли выбралась из-под прикрытого чехлом стола. – Я играю в прятки!

Селия рассмеялась – Молли опять спряталась.

– Какая чудесная малышка! – Селия встала на колени, чтобы посмотреть, где прячется девочка, и Молли приглушенно вскрикнула от радости, что у нее появилась замечательная подружка для игр.

– Она как две капли воды похожа на Селию, когда та была маленькой, только глаза у них разные, – с любовью заметила Розалинда.

Ханна что-то ответила из вежливости, а сама задумалась: не потому ли герцог предположил, что Молли может быть ребенком Дэвида? Однако ничто не может служить оправданием его грубости.