Чей нос лучше?

Что же позволяло детским писателям устоять в той жестокой, смертельно опасной борьбе? Что вдохновляло их на эту борьбу?

А вдохновляла их прежде всего любовь к детям (для «взрослых» писателей вовсе не обязательная!), желание защитить их от творящихся вокруг жестокости, подлости и предательства.

Может показаться, однако, что к творчеству Бианки это не имеет отношения: он же писал о природе! Нет, и ему не удалось отсидеться в «башне из слоновой кости», где, по мнению некоторых философов XX века, полагалось жить поэтам (а Бианки был подлинным поэтом природы!). Да и всему его славному семейству. И хотя официально писатель, кажется, нигде не рассказал, как их семья перевалила через роковой Октябрь 17-го, легко сообразить, что при советском режиме ей пришлось тяжело: наверняка последовало пресловутое «уплотнение», при котором места для аквариума и террариума скорей всего не нашлось, а отец будущего писателя взят был на заметку как богатый и «чуждый революции элемент». И хотя в 1923 году вышли в свет сразу три детские книжки В. Бианки: «Чей нос лучше?», «Чьи это ноги?» и «Кто чем поёт?», но уже через три года писатель был выслан из Ленинграда в далёкий Уральск и следующее трёхлетие провёл в ссылке. А в 30-е годы последовала новая ссылка, хотя на сей раз поближе – в Новгородскую область. И это пришлось даже кстати, ибо в Ленинграде дела были много хуже. И когда в 1935 году Бианки сочинял свою сказочку «Как Муравьишка домой спешил», он не мог не думать о том, сколь опасно сейчас его землякам покидать родной дом: далеко не все возвращались обратно… (Об этом немного позднее напишет своё стихотворение «Из дома вышел человек…» ленинградский поэт Даниил Хармс).

О природе – значит, о людях!

Писал Бианки свои повести, рассказы и сказки о природе и постоянно слышал укоры критиков: не хочет он, дескать, писать о нашей советской жизни, нарочно уходит в свою «природу»…

Лишь немногие, более внимательные люди спрашивали писателя:

– Виталий Валентинович! Написано у вас всё про зверей, и всё точно написано, а пишете-то вы про человека!

– Вот уже сорок лет пишу! – смеялся в ответ Бианки. – А ты и не заметил?

В самом деле: разве за сказкой о потерявшейся маленькой ласточке-береговушке («Лесные домишки») не встаёт перед нами образ маленькой девочки, потерявшей дорогу домой? А в рассказе «Красная горка» (о заботах и хлопотах молодой воробьиной семьи) разве не проглядывают аналогичные заботы «человеческих» молодожёнов, приучающихся жить дружно со своими соседями (вспомним тогдашние многолюдные коммуналки)? Или взять сказку «Люля» – о доброй птичке, ценой невероятных усилий таскающей со дна моря землю в клювике, чтобы было где жить другим птицам и зверям (да, наверно, и людям: сказка-то философская!), а потом забытой всеми и так и не заслужившей права жить на суше, – не напоминает ли это что-то очень знакомое из нашей, человеческой, жизни?

Но и те произведения Бианки, кои относятся уже точно к природе и не дают рикошета на человеческую жизнь, – разве они так уж бесполезны для нас?..

На VIII съезде писателей СССР (1986), где многие делегаты выступали в защиту природы, прозвучало и выступление Константина Скворцова. «Жил среди нас удивительный, уникальный писатель Виталий Валентинович Бианки, – напомнил он, – его всю жизнь упрекали, что пишет он не о главном – пишет о птичках, цветах и деревьях. Для воспитания нравственного отношения к природе он сделал больше, чем кто-либо другой из нас».

Так сама жизнь подтвердила великую актуальность для нас книг Виталия Бианки, писавшего исключительно о природе (хотя, как мы видели, и не только о ней). Пришло время, когда они оказались нужнее, чем многие другие книги, сугубо «человеческие» и куда более солидные и важные, жизнь заставила нас воочию убедиться, что книжки «о птичках, цветах и деревьях» – это в конечном счёте всё равно о нас самих. И прежде всего о том, жить или не жить человеку на планете Земля…

Сергей Сивоконь

Рассказы

Мышонок Пик

Как мышонок попал в мореплаватели

Ребята пускали по реке кораблики. Брат вырезал их ножиком из толстых кусков сосновой коры. Сестрёнка прилаживала паруса из тряпочек.

На самый большой кораблик понадобилась длинная мачта.

– Надо из прямого сучка, – сказал брат, взял ножик и пошёл в кусты.

Вдруг он закричал оттуда:

– Мыши, мыши!

Сестрёнка бросилась к нему.

– Рубнул сучок, – рассказывал брат, – а они как порскнут! Целая куча! Одна вон сюда под корень. Погоди, я её сейчас…

Он перерубил ножиком корень и вытащил крошечного мышонка.

– Да какой же он малюсенький! – удивилась сестрёнка. – И желторотый! Разве такие бывают?

– Это дикий мышонок, – объяснил брат, – полевой. У каждой породы своё имя, только я не знаю, как этого зовут.

Тут мышонок открыл розовый ротик и пискнул.

– Пик! Он говорит, его зовут Пик! – засмеялась сестрёнка. – Смотри, как он дрожит! Ай! Да у него ушко в крови. Это ты его ножиком ранил, когда доставал. Ему больно.