Чейз - 4

— Нет, Блэр. Думаю, нам стоит поговорить об этом.

Девушка попыталась улыбнуться, но слезы, не переставая, катились по ее щекам.

— О чем еще нам говорить, Дин? Я хочу всего тебя, но не думаю, что ты можешь дать мне желаемое прямо сейчас.

— Это неправда, — возразил я. Но часть меня понимала, что она права. По правде, я никогда не мог простить поступок Кэтрин десятилетней давности, боль и гнев оставались со мной всё это время.

— Даже если это не так, даже если бы ты мог двигаться дальше с твоей яростью к Кэтрин, даже если бы ты смирился с тем фактом, что она моя сестра, я сама не уверена, что смогу примириться с тем, что она твоя бывшая.

Я хотел сказать Блэр, что люблю ее, но страх сковывал меня. По ее выражению лица я мог сказать, что она всё для себя решила.

— Может, мы просто не предназначены друг для друга, — произнесла она тихим грустным голосом.

Моя грудь сжалась, и мне стало трудно дышать. В воздухе повисла тяжесть, когда мы уставились друг на друга в тихой напряженной тишине. Слов не было.

Наконец Блэр отвела глаза и, поцеловав меня в щеку, прошептала на ухо:

— Прощай, Дин.

Я почувствовал ее горячие слезы на своем лице. Невообразимая боль парализовала меня. Я не мог вымолвить ни слова. С сожалением и мукой я наблюдал за тем, как Блэр уходит из моей жизни. 

Эпилог

Дин 

ТРИ ГОДА СПУСТЯ 

Сегодняшний день я ждал всю свою жизнь. Этот день я часто видел во снах. День, ради которого я работал восемь лет.

Сегодня я стал партнером в «Уильям и Саттер».

Я думал, что когда наступит сегодняшний день, я получу всё, о чем мечтал.

Буду ликовать.

Буду гордиться самим собой.

Наконец стану самым счастливым человеком на свете.

Что ж, я ошибался. Никогда не чувствовал себя более опустошенным.

Я рано ушел со своей вечеринки. Трудно улыбаться и смеяться, когда ты ничего не чувствуешь. Став партнером, я наконец понял, что это не то, о чем я так долго мечтал.

Бесцельно слоняясь по городу, я наблюдал за счастливыми людьми, проходящими мимо. Внезапно мне в глаза бросилась фигура с длинными кудрявыми волосами, при виде которой у меня всё сжалось внутри. Девушка стояла спиной ко мне, но я знал, что это она. Я видел татуировку бесконечности на ее запястье и чувствовал в воздухе легкий цветочный аромат ее духов. Один вид этой девушки заставил мое сердце парить и радоваться.

— Уверен, на вкус Вы слаще, чем персики, — произнес я достаточно громко, чтобы она услышала.

Девушка замерла. Спустя несколько мучительных секунд она, улыбаясь, повернулась. Ее улыбка самая красивая на свете, да что уж, не только улыбка. Эта девушка самая красивая на всем свете.

— Привет, Дин.

— Боже, Блэр, как я рад тебя видеть.

— Я тоже, Дин. Ты выглядишь всё также великолепно.

В тот момент, когда я ее увидел, я знал, что она нужна мне в моей жизни, знал, что должен рассказать ей всё. У меня появилась идея.

— Я скоро вернусь! Дай мне тридцать секунд. Только обещай, что никуда не уйдешь, ладно?

— Хорошо, конечно. — Нахмурив брови, Блэр кивнула.

Я добежал до соседнего магазина и спустя уже несколько секунд вернулся обратно.

— Это тебе, — вручил я ей букет полевых цветов. — Надеюсь, они по-прежнему твои любимые.

— Ты всё еще помнишь. — Слезы навернулись на ее глаза, когда она подняла голову.

— Блэр, я так скучаю по тебе, — начал я. — Знаю, маловероятно и неблагоразумно надеяться, что ты по-прежнему одна и готова дать мне еще один шанс, но позволить тебе в тот день уйти из моей жизни стало самым большим сожалением, самой худшей ошибкой. В своей жизни я бы изменил только это решение. Знаю, я должен был упорнее бороться за тебя. Бороться за нас. Я потерял три года своей жизни без тебя. 1095 дней я жил с дырой в сердце. Если бы я мог всё изменить, я бы боролся за нас каждый из тех дней.

Блэр молчала, в ее глазах плясали искорки, которые я не вполне мог понять.

— Дин, я…

— Прежде чем скажешь мне отвязаться или сообщишь, что счастлива и что в твоей жизни нет места для меня, я хочу сказать тебе всё, о чем умолчал три года назад.

Я вынул старый листок бумаги, который хранился в моем бумажнике три года. Его края и сгибы потрепались от времени. Блэр с любопытством смотрела на бумагу, но продолжала молчать.

— Блэр, той ночью, когда я запланировал для нас романтический ужин, я кое-что хотел тебе сказать. Я записал свои мысли на этом листе бумаги и хотел отдать его тебе во время ужина. Но после случившегося тем вечером, я всё не находил подходящего времени, чтобы отдать его тебе. Но я хранил его в своем бумажнике, надеясь, что однажды ты его прочтешь. Я хочу, чтобы ты прочла его сейчас, Блэр. — С этими словами я отдал ей письмо.