Чейз (Погоня)

Поселяясь в этой квартире, он пытался отказаться от телефона. Ему никто звонить не будет, а сам он не хочет ни с кем общаться. Однако миссис Филдинг ему не поверила и, предвидя ситуацию, когда ей придется бегать на чердак, чтобы подозвать к телефону своего постояльца, настояла на отводной трубке в его комнате, включив данное условие в договор.

Это случилось задолго до того, как она узнала, что Чейз герой. И даже до того, как он сам узнал об этом.

Несколько месяцев кряду телефон молчал, разве что сама домовладелица звонила ему снизу, дабы сообщить, что доставлена почта, или пригласить на обед. Однако после объявления из Белого дома, после всей шумихи по поводу медали, ему стали звонить по два-три раза в день, как правило, совершенно незнакомые люди. Одни осыпали его ненужными поздравлениями, другие просили об интервью для разных изданий, которые он никогда не читал. Обычно он всех отшивал. До сих пор никто не звонил ему среди ночи, но он все равно уже понял: с покоем, к которому он привык в доме за первые месяцы после демобилизации, покончено навсегда.

Сначала он не собирался подходить к телефону, смакуя виски и с нетерпением ожидая, когда он перестанет наконец дребезжать. Однако после шестнадцатого звонка решил, что звонящий куда терпеливее его, и снял трубку:

— Алло?

— Чейз?

— Да.

— Ты меня узнаешь?

— Нет, — сказал он, слыша незнакомый голос. Голос звучал устало и мог принадлежать какому угодно мужчине: от шестнадцати до шестидесяти лет, толстому или худому, высокому или низкому.

— Как нога, Чейз? — В голосе звучала издевка, хотя Чейз не понимал ее причины.

— Нормально, — ответил Чейз. — Даже, можно сказать, хорошо.

— А ты мастак драться.

Чейз промолчал, он буквально лишился дара речи, начав понимать, что это за звонок.

— Очень здорово орудуешь руками, — продолжал голос. — Тебя, наверное, в армии научили.

— Да, — выдавил Чейз.

— Думаю, тебя много чему научили в армии, так что ты можешь постоять за себя.

— Так это ты и есть? — спросил Чейз. Человек на том конце провода засмеялся, и усталость в его голосе тут же исчезла.

— Да, это я, — подтвердил он. — У меня вся шея в синяках, и к утру, похоже, останусь совсем без голоса. Не считая этого, я отделался столь же легким испугом, как и ты, Чейз.

С ясностью мысли, присущей ему в моменты опасности, Чейз вспомнил поединок с убийцей на траве у “шевроле” и попытался представить себе лицо того человека. Но и теперь, когда старался для себя, преуспел не больше, чем в полиции. Тогда он поинтересовался:

— Откуда ты узнал, что это я остановил тебя?

— Видел твое фото в газете, — признался человек. — Ты же герой войны. Твои фотографии последнее время повсюду. Разыскивая нож — ты как раз лежал на спине, — я узнал тебя и поскорее смылся.

— Кто ты? — спросил Чейз.

— Ты что же думаешь, я тебе скажу? — Голос звучал с явной издевкой.

Чейз совершенно забыл о своем виски. Тревожные звонки, проклятые тревожные звонки у него в мозгу дребезжали на полную громкость. Прямо как фанфары в день национального праздника. Чейз сказал:

— Чего ты хочешь?

Незнакомец молчал так долго, что Чейз уже собрался было переспросить. Внезапно, уже без насмешки в голосе, убийца произнес:

— Ты влез туда, куда не имел права влезать. Не представляешь, скольких трудов мне стоило правильно выбрать из этой компании юных прелюбодеев тех, кто более других заслуживал смерти. Я планировал свое возмездие неделями, Чейз, и тот молодой греховодник понес заслуженную кару. Осталась девица. К несчастью, ты появился прежде, чем я успел исполнить свой долг, и спас эту шлюху, которая не имеет никакого права на пощаду.

— Вы нездоровы, — сказал Чейз. Он понял абсурдность этих слов в тот самый миг, когда произнес их, но, похоже, убийца так ошарашил его, что ничего, кроме банальности, на ум не приходило.

— Я просто хотел сказать вам, мистер Чейз, что дело на этом не кончается, отнюдь нет. — Убийца то ли не расслышал слов Чейза, то ли притворился, будто не расслышал.

— Что все это значит?

— Я рассчитаюсь с тобой, Чейз, как только узнаю о тебе достаточно, чтобы определить, какой именно ты заслуживаешь кары. Потом, когда ты расплатишься, я рассчитаюсь со шлюхой — с той девчонкой.

— Рассчитаешься? — переспросил Чейз. Эвфеизм напомнил ему все подобные словесные ухищрения, к каким он привык во Вьетнаме. Он почувствовал себя гораздо старше, чем был на самом деле, и гораздо более усталым, чем минуту назад.

— Я убью тебя, Чейз. Покараю за все грехи, которые ты совершил, и за то, что ты влез туда, куда не имел права лезть. — Он немного помолчал. — Ты меня понял?

— Да, но...

— Я еще позвоню тебе, Чейз.

— Слушай, если... Человек повесил трубку.

Чейз тоже положил трубку на рычаг и откинулся на спинку кровати. Он ощутил, что руке его холодно и неудобно, взглянул и с удивлением увидел стакан виски. Он поднес его к губам и отхлебнул добрый глоток. Напиток слегка горчил.

Нужно решать, что делать.