Чейзер. Крутой вираж

Его рот наконец оказался рядом – так близко, что она почти качнулась навстречу; еще сантиметр, и обнаженная грудь коснется его груди – пожалуйста, скорее…

Жаркое опаляющее дыхание, сводящий с ума аромат разгоряченной кожи, грохот пульса в ушах и невозможность стоять без дрожи в коленях.

– Хочешь этого?

Она была готова заскулить – не время сдерживать правду, не сейчас.

– Очень.

И поцелуй случился… Почти.

Не поцелуй – касание, а следом – недовольный рык, потому что в этот момент в кармане джинсов у Мака зазвонил телефон.

– Сейчас? Шеф, прямо сейчас?

Они – Мак и Лайза – смотрели друг на друга, как два сбрендивших биполярных магнита и одновременно как решившие запереться в кладовой школьники: она только что сказала «да», он уже стягивал с себя штаны.

– Так срочно?

В трубке ответили непривычно грубо; Дрейк ненавидел, когда его переспрашивали трижды, а Мак две попытки проверить терпение Начальника уже использовал.

«Бл…, твою налево, едрен-батон…» – читалось на красивом и крайне недовольном лице.

– Да, понял. Через пятнадцать минут буду.

Лайза попыталась унять разочарованный вздох; Аллертон нажал «отбой», убрал телефон в карман и посмотрел на нее с напряжением:

– Мой дом – в твоем распоряжении, поняла? Ты дождешься меня тут и никак иначе.

Она кивнула? Не то чтобы кивнула, но определенно издала некий звук – смесь скопившегося напряжения и нетерпеливости.

На прощание Мак окинул ее выглядывающую наружу грудь обжигающим взглядом, глазами приказал «жди» и направился прочь.

Помнил ли Чейзер, как добрался до Дрейка? Едва ли.

Всю дорогу он думал о другом: «Эта девчонка поразительно легко отыскивала его скрытые внутренние кнопки и жала на них. Находила исключительно сложные комбинации и задавала их по собственному усмотрению. Откуда?»

Откуда она так хорошо их знала? Не тыкалась вслепую, не ошибалась, не гадала, а будто просто скучала и ждала – ну когда же ты, мол, сам заметишь, что я особенная?

Что ж, он заметил – и разумом, и телом. Так заметил, что вел машину как на иголках, постоянно елозил задом по сиденью, пытаясь поудобнее расположить в штанах раздавшийся член, и разве что не плавил салон той температурой, до которой внутренне разогрелся.

«Колдунья. Развратница. Профессиональная искусительница».

А перед глазами вместо дороги призывно выглядывала сквозь рваную майку прекрасная нежная налитая грудь.

Черт, она сделает его маньяком!

Невероятное возбуждение сотрудника не преминул заметить и Начальник, сразу же посмотревший вошедшему Аллертону не на лицо, а прямиком на раздувшиеся джинсы.

«Ты что, из постели? – вопрошал его неулыбчивый взгляд. – Работать, всем работать, а не развлекаться, соберись!»

Но Чейзер работать не мог: не слышал задания, едва пробежал глазами текст, который получил на руки, не следил за речью Канна, который распределял роли. Вместо этого он, сидя за длинным дискуссионным столом между Халком и Дэллом, следил за перемещающейся по карте точкой – Лайзой.

Она не стала дожидаться его в особняке, уехала! Практически сразу же, как только он покинул гараж, – вот чертовка! – и теперь направлялась к собственному дому. Непослушная, непоседливая – наказать, разложить, проучить…

– Аллертон, ты с нами? – жесткий тон Начальника вывел Мака из забытья лишь на несколько секунд, чтобы тот после ответа «так точно, шеф» сразу же вновь погрузился в наблюдения.

«Как она поехала домой в такой майке? На чем?»

Он искренне надеялся, что она предварительно нашла в его гардеробной что-нибудь подходящее и переоделась. А если не переоделась, если села в такси в таком виде…

От этой мысли его ноздри раздулись, как у быка, – ремнем бы ее по заднице…

«Она не твоя, пусть делает что хочет».

Да, да, пусть делает. Только он, пусть только закончится собрание, сразу же навестит ее дома и обо всем спросит.

«После».

Да, сразу после.

* * *

Его не пришлось ждать долго – сорок пять минут. Именно через такой промежуток времени раздался не звонок – тихий, но напористый стук в дверь.

Лайза открыла сразу же.

Хмурый Мак оттолкнулся от косяка и уверенно шагнул через порог, оттеснив хозяйку квартиры внутрь. Закрыл за собой дверь, развернулся, сделал шаг вперед – утонувшая в полумраке и белом пеньюаре фигура попятилась.

Ночники не горели; комнату освещал лишь проникающий сквозь шторы свет с проспекта. За окном – плотная вечерняя синева, в помещении – и того темнее; две фигуры – мужская и женская – напряженно застыли друг напротив друга. Он в черной ветровке и плотных джинсах – она в прозрачном кружеве, он в высоких армейских ботинках – она босая, он бушующий огонь, спрятанный за внешней сдержанностью, – она готовая обнять его в любой момент податливая страсть.

– На чем ты уехала?

– На такси.

– В рваной майке?

Она чувствовала, как скрипят плотно сжатые зубы.

Мак злился на нее, на Лайзу. Ей почему-то стало хорошо.

– У меня в сумочке была запасная.

Он шагнул еще ближе – она попятилась; от гостя пока исходила такая агрессия, что на месте не устоять.

– Я просил тебя ждать меня в доме. В моем доме.