Чехия. Биография Праги

В последние месяцы жизни здоровье герцога резко ухудшилось, и этим, вероятно, объясняется его странное поведение, когда лихорадочная и бессмысленная активность внезапно сменялась периодами апатии и бездействия. Нельзя исключить, что к тому времени дни его уже были сочтены, что в пятьдесят лет он погибал от сифилиса. Однако, так или иначе, Валленштейна все еще считали очень опасным. Отстранив его от командования, Фердинанд II велел доставить герцога, находившегося тогда в Хебе, в Вену либо уничтожить вместе с верными ему людьми. Похоже, второй вариант оказался предпочтительнее: глухой ночью подкупленные офицеры расправились со сторонниками Валленштейна, а его самого убили в спальне и бросили обнаженный труп во дворе замка Эгер. Лучшего полководца империи похоронили без всяких почестей в маленьком чешском городке, и лишь спустя много лет, в 1785 году, останки его перевезли в Прагу и перезахоронили. Теперь герцог Валленштейн покоится в капелле святой Анны в кафедральном соборе Святого Вита, рядом с королями и императорами.

Глава 20 Рассказывает Владо Риша: маленькие пражские чудеса

После «бархатной революции» у нас многое изменилось. Теперь человек мог запросто совершить такое, о чем прежде и не мечтал: в мгновение ока разбогатеть, играя на бирже, купить живого крокодила или отправиться в Австралию. Но Австралия меня не манила, я хотел летать. Такая мечта была у меня с детства, но в летчики я не гожусь: ношу очки, имею рост метр девяносто и вес около центнера. Я понимал, что летчик все-таки должен быть поизящнее и с хорошим зрением.

Однако летать мне очень хотелось.

И вот году этак в девяностом услышал я на радио, где вел программу о научной фантастике, что появилась возможность полетать на суперлегких самолетах. Эти летательные аппараты с двигателем рассчитаны на одного или двух пилотов и при полной заправке бака весят не больше четырехсот пятидесяти килограммов. Одна из школ, где обучали летать на таких аппаратах, располагалась в пражском аэропорту Точна на правом берегу Влтавы, напротив места, где в нее впадает речка Бероунка. Там было поле с травяным покрытием, ранее принадлежавшее СВАЗАРМу — организации вроде советского ДОСААФа. Мы поехали туда с моим другом писателем Ондржеем Неффом и добрались до ангара, возле которого какой-то мужчина мыл свой автомобиль. Выглядел незнакомец дружелюбно, и мы принялись его расспрашивать, можно ли поучиться летному мастерству и что для этого надо: какие документы, медицинские справки и так далее.

А он в ответ лишь усмехнулся и говорит:

— Пошли! Поможете мне выкатить самолет из ангара, а затем полетаем.

Мы с Ондржеем вздрогнули как ошпаренные: на такое мы не рассчитывали. Впрочем, отступать было поздно: мы выкатили самолетик, я уселся в него вместе с хозяином-пилотом, тот включил двигатель, и мы взлетели. Когда машина набрала высоту — наверное, метров сто — пилот предложил мне взять управление (оно дублировалось для каждого человека в кабине). Потом он заложил руки за голову и принялся с интересом наблюдать за моими мучениями. Я пытался справиться с непокорной машиной, заставив ее лететь туда, куда мне хотелось, но самолет двигался вверх, вниз, вправо, влево, — всюду, только не по прямой. Так прошло добрых двадцать минут, а потом я почувствовал, что машина вроде бы начала меня слушаться. К тому времени я от напряжения уже был мокрый как мышь, вылезшая из воды.

— Ну, теперь летим домой, — с добродушным видом заявил пилот.

«Домой! Легко сказать! А где он, этот дом? Где аэродром, большое поле длиною два километра, с которого мы поднялись?.. — Я бросил взгляд вниз. — Безнадежно! Ничего подходящего!»

— Не можете найти аэродром? — поинтересовался пилот.

— Не могу, — с несчастным видом покачал я головой.

— А Прагу разглядели?

Прагу я видел, она была на месте. На душе у меня полегчало, и я направил самолетик к городу.

— Теперь видите взлетно-посадочную полосу? — спросил пилот спустя некоторое время.

Я послушно посмотрел вниз, начав вертеть во все стороны головой. Какие-то поля под нами действительно были, но, как мне казалось, все абсолютно одинаковые.

— Мы над аэродромом, — заметил пилот. — Садитесь.

Не буду рассказывать, чего мне это стоило. Наконец я все-таки вылез из самолета, вытер испарину со лба и с ядовитой усмешкой принялся наблюдать, как мой приятель забирается в кабину. Я хорошо представлял, что с ним будет.

Прошло время, я сдал экзамены, получил свидетельство пилота, а затем мы с двумя друзьями в складчину приобрели самолет. Однако летали с другого аэродрома. Он находился неподалеку от Праги в деревушке Бубовице, что в паре километров от замка Карлштейн. Место известное — там находятся великолепные меловые карьеры Большая и Малая Америка и долина реки Бероунки, где снимали множество фильмов и, в частности, «Лимонадного Джо». Местность характерная, легко распознаваемая для взгляда с высоты, и я ездил туда минимум раз в неделю, чтобы насладиться полетом. Это был отличный отдых.