Чехословацкий мятеж и его ликвидация

К началу августа Волжская флотилия имела в своем составе в районе устье Камы — Казань 5 канонерских лодок (бывшие буксирные пароходы), вооруженную баржу и 4 катера.

Два вооруженных парохода находились на р. Белой, где боролись против белогвардейцев, наступавших от Уфы на Каму.

Пароходы были маломощны и вооружены только 100- и 76-миллиметровыми орудиями.

Достоинством наших боевых пароходов было то, что они были укомплектованы моряками Балтийского и Черноморского флотов. Успешной борьбе волжских пароходов с флотилией противника мешали лишь разрозненность и несогласованность боевых действий. Единого командования флотилией не было. Частично этим можно было объяснить те неудачи, которые имела Волжская флотилия в начальный период борьбы под Симбирском и Казанью. С прибытием миноносцев из Балтийского моря по Мариинской водной системе в августе соотношение сил резко изменилось в нашу пользу.

Захватив Сызрань и Самару, чехословаки приступили также к созданию мощной военной флотилии для операций вверх и вниз по Волге.

К началу августа чехо-белые имели 6 пароходов, вооруженных дальнобойными 42-линейными и 3-дюймовыми орудиями, и пловучую батарею — баржу с 6-дюймовой гаубицей.

Силы чехо-белых. В первых числах августа и в последующий период борьбы за Казань силы противника, действовавшие против 4, 1, 5 и 2-й красных армий, составляли около 14–16 тысяч штыков, 1–1 1/2 кавалерийских полка, 350–400 пулеметов, 90—100 орудий, 4–6 аэропланов и военная флотилия — 6 пароходов[30]. Сюда не вошли силы урало-оренбургских казаков, действовавшие главным образом под Уральском и Оренбургом.

В районе восточнее Богородского, Буинска и Симбирска была расположена 1-я дивизия «народной армии» («комуча») под командованием Каппеля. Штаб дивизии находился в Симбирске.

В направлении против Пензы и Инзы была расположена 2-я дивизия той же армии «комуча» под командованием полковника Бакича. Штаб дивизии находился в Сызрани. В районе Хвалынска — группа полковника Махина. Штаб группы находился в Хвалынске.

Чешские части стояли в резерве или находились в промежутках между белогвардейскими частями, для того чтобы придать фронту большую устойчивость.

По плану, выработанному эсеро-белогвардейским «комучем» совместно с военным командованием, после захвата Симбирска чехо-белые войска должны были укрепиться и дальше вверх по Волге не двигаться.

Наступление к северу от Симбирска не входило в планы «комуча». У эсеров не было там социальной опоры, поэтому их тянуло в южные степные районы Поволжья, где была наиболее сильная кулацкая прослойка. Кроме того, удар на Саратов и далее на Царицын давал им возможность соединиться с контрреволюцией южных районов.

Член учредительного собрания Климушкин писал об этом плане:

«1. Основным направлением, куда должны быть брошены главные наши силы, считать направление Самара — Саратов; сюда должно быть устремлено все наше внимание и в этом направлении мы должны продвигаться вперед, считая все остальные фронты лишь подсобными.

2. В направлении вверх по Волге наши части занимают Ставрополь — Симбирск и здесь, в окрестностях Симбирска, окопавшись, ведут оборонительную борьбу, стараясь удержаться лишь в Симбирске.

3. В направлении Николаевска ведется только оборонительная борьба, препятствующая отрядам подходить к линии железной дороги.

4. Линию железной дороги Самара — Оренбург очищают чехи и затем передают ее охране оренбургских казаков.

5. Линию железной дороги Самара — Уфа — Челябинск занимают чехо-словацкие войска вне зависимости от нашего плана»[31]

Так думали и решали учредиловцы до захвата Симбирска, но английские и французские хозяева приказали эсерам Фортунатову и Лебедеву, которые руководили военными операциями в этом районе, двинуть войска на север и взять Казань.

В своих воспоминаниях эсер Лебедев описывает причины, побудившие чехо-белые войска двинуться на Казань, так:

«…В Симбирске мы встретили капитана Борда, офицера французской армии, который только что прибыл из Казани, куда он был послан генералом Лаверн, французским военным атташе в России. Он осведомил нас о приближении союзников к Вологде и о необходимости возможно быстрее захватить Казань с целью соединиться с союзными силами по пути на Вятку. Он сообщил нам, что союзные войска направляются из Вологды в Вятку. Я отправил его на аэроплане в Самару к Главнокомандующему генералу Чечеку, который после беседы с капитаном Бордом дал разрешение на захват Казани…»[32].

Другими причинами, побудившими торопиться с захватом Казани, по его же словам были:

а) то, что в Казани хранился весь золотой запас Советской России;

б) что там же были сосредоточены большие запасы амуниции, артиллерии и продовольствия;

в) в Казани имелась налицо готовая белогвардейская офицерская организация и, наконец,

г) опасались преждевременного восстания правых эсеров и офицеров в Казани, как это имело место в Ярославле, Муроме и других городах Поволжья.