Чехов 7. Императорская охота

Он указал куда-то за спину и повел нас за собой. За особняком нас ждало любопытное зрелище. Широкая веранда оказалась пустой. Лишь пара кресел-качалок были заняты миловидными девушками, которые увлеченно вышивали. А чуть дальше высился шатер из бежевой ткани. Под его куполом мерцали светлячки, которые успешно разгоняли даже намек на тьму. Внутри стоял длинный стол, а вдоль него тянулись стулья с резными спинками. Во главе стола сидел высокий мужчина, который внимательно следил за приближающимися гостями. Император был широкоплечим мужчиной лет сорока на вид. У него было скуластое лицо, прямой нос, глубоко посаженные глаза с паутинкой морщинок у внешних уголков. Было заметно, что он привык изгибать губы в ироничной усмешке, отчего справа на его щеке появилась ямочка. Он казался незнакомцем, несмотря на то, что я много раз видел правителя по телевизору и на снимках в прессе. Вживую Станислав Викторович был иным. И дело не только в том, что он не был одет по обыкновению в мундир или строгий костюм. Его волосы немного отросли и уже нуждались в руках цирюльника, щеки немного потемнели от отросшей щетины. Что-то в его облике оставалось властным, даже когда мужчина был облачен в белоснежную рубашку с широким распахнутым воротом.

— Кого я вижу, — Император воскликнул, подняв руку. — Неужто нас решили посетить все Чеховы. Хотя я не вижу супругу нашего дорогого Филиппа Петровича.

Тихие разговоры за столом замолкли, и все присутствующие повернули к нам лица. Я поразился тому, что ни одно из них не выражало ни тепла, ни приязни. На нас смотрели настороженно и даже опасливо.

— Рад вас видеть, — отец склонил голову. — Моя жена явится чуть позже. Прошу извинить ее за задержку. Но дела в охранке требовали ее участия.

Император довольно улыбнулся:

— Зато сама Софья Яковлевна почтила нас своим присутствием. Ради такого стоило выбраться из столицы.

Бабушка благостно улыбнулась, и я решил, что никто из присутствующих не посмел бы назвать ее старой. В своем платье для прогулки из темного синего шелка она выглядела на редкость свежей. Даже почти полное отсутствие драгоценностей не делало ее менее внушительной. Лента на шее с бриллиантом размером с перепелиное яйцо выглядела роскошно.

— Здравы будьте, Станислав Викторович, — она склонилась, ровно настолько, чтобы никто не смог обвинить ее в отсутствии учтивости. — Вы меня смущаете. Не думала, что моя компания вам настолько приятна.

— Быть может, тогда вы могли бы чаще баловать меня своими визитами? — ухмыльнулся император.

— Некроманты как перец, с которым не стоит усердствовать. Добавить чуточку вполне допустимо. А если переборщить, то вкус блюда будет невыносимым.

— И наконец я вижу самого Павла Филипповича, — мужчина подался вперед, установив локти на столе и устроив на пальцах подбородок.

Я поклонился по примеру старших родственников и коротко ответил:

— Добрый день.

— Вы стали открытием сезона, юноша, — протянул Император, с интересом рассматривая меня.

— Я не старался.

— Это как раз и удивительно, — хмыкнул правитель. — Я наслышан о ваших успехах. Поразительно, как можно было привлечь столько внимания скучнейшей работой в адвокатуре.

Он словно опомнился и махнул ладонью влево на пустые стулья, которые расположились рядом с его местом.

— Присаживайтесь.

Отец занял первый стул, я сел следующим, а бабушка заняла место рядом. Теперь я понял, что перед нами наверняка расположились Минины. И их было больше нас. Не надо было сверяться с семейными портретами, чтобы заметить сходство между мужчинами, которые занимали стулья напротив наших.

— Итак, да начнется разбирательство, — начал глава Империи, когда мы уселись. — Мы собрались здесь для того, чтобы рассмотреть частную жалобу семьи Чеховых к семье Мининых. И по просьбе Филиппа Петровича, разбирательство будет проходить в присутствии старых семей.

Станислав Викторович обвел ладонью стол, за которым собрались гости, и продолжил:

— Поводом для разбирательства послужило оскорбление, которое нанес Олег Русланович Минин Павлу Филипповичу Чехову на закрытом мероприятии больших масок. Я выступаю гарантом справедливости.

Император взглянул на нас и уточнил:

— Что вы можете сказать по существу? Начните вы, князь Руслан Нилович.

— При всем уважении к семье Чеховых, оскорбление на закрытом приеме, когда все гости были скрыты под масками, это не повод для высшего разбирательства, — подал голос мужчина лет сорока, который сидел за столом Мининых. — Такой вопрос семьи могут решить сами, не отбирая у вас время.

Император едва заметно улыбнулся и обернулся в нашу сторону, ожидая ответа:

— Как вы думаете, Павел Филиппович? — уточнил он. — Ведь вам было нанесено оскорбление.

Князь Минин едва сдержал торжествующую улыбку, вероятно, решив, что я не смогу возразить.

Я ненадолго задумался, подбирая слова. А затем осторожно начал: