Чехов и евреи по дневникам, переписке и воспоминаниям современников

По утверждению Достоевского «гений народа русского, может быть, наиболее способен, из всех народов, вместить в себе идею всечеловеческого единения» ‹…› быть русским означает быть «братом всех людей, всечеловеком, если хотите». ‹…› Приписывая всечеловечность русскому народу и русскому национальному поэту – Пушкину, Достоевский придает обоим богоподобные черты [МУРАВ].

Однако всечеловечность русского народа у Достоевского на евреев не распространялась:

<В> устных и печатных замечаниях Достоевского 1880 года евреи не имеют отношения к русской национальной идее: «Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли…» Акцент на принадлежности русских к «великой арийской расе», кажется, исключает евреев. Евреи не могли быть проводниками этой эмоциональной привязанности русских к арийской расе [МУРАВ].

Уже в гимназии Чехов являл собой тип человека «здравомыслящего»: скептически-недоверчивого, рационального, рассудительного, избегающего «крайностей видения». «Здравый смысл – он беспартиен»[88], и в этой связи Чехов, при всем своем охранительском отношении к историческим составляющим русской культурной традиции, навряд ли когда-либо очаровывался такой объединяющей всех «истинных русских патриотов» воедино мировоззренческой абстракцией, как «национальная идея».