Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Антон Чехов родился в Таганроге 16 января 1860 года (под знаком Козерога[25]), в семье купца 2-й гильдии Павла Егоровича Чехова. Павел Егорович и его жена Евгения Яковлевна (урожд. Морозова) к тому времени уже имели двух сыновей — Александра (1855–1913) и Николая (1858–1889). Всего же у Павла и Евгении по жизни было семеро детей — пять мальчиков и две девочки, одна из которых умерла в младенчестве [ШМУЛ]. И Чехов и Морозова имели крестьянские корни. Дед будущего писателя по отцу — Егор Михайлович Чехов, происходил из крестьян Воронежской губернии. В 1841 году он выкупил за 875 рублей из крепостной зависимости у графа Черткова себя, жену и трех сыновей. Барин проявил великодушие — отпустил на волю и его дочь. Родители же и братья его оставались в холопах до 1863 года. Записавшись в мещане, Егор Чехов отправился с семьей на юг, в приазовские степи. Здесь он пристроился управляющим имением графа Платова в слободе Крепкой, в шестидесяти верстах к северу от Таганрога. На этой должности он оставался до конца своих дней, заслужив от крестьян за крутой нрав и жестокость малопочетное прозвище Аспид. Сыновей Егор Михайлович определил для начала в подмастерья, а затем помог им преодолеть следующую ступень сословной лестницы — пробиться в купцы.

В царской России представители купеческого сословия обладали немалыми правами: освобождались от телесных наказаний, рекрутской повинности, пользовались свободой передвижения, имели право обучать детей в гимназии. Вот почему П. Е. Чехов всеми силами стремился занять прочное место в таганрогском купеческом обществе. Вот почему так держался за купеческое звание после отмены 3-й гильдии в 1863 году, хотя оплачивать 2-ю гильдию ему было непросто. За особые заслуги купцов награждали медалями и орденами. Так, в 1872 году Павел Чехов был награжден медалью «За усердие». Этим была отмечена его добросовестная служба в торговой депутации [ШИПУЛИНА. С. 63].

Дед Евгении Яковлевны — Герасим Морозов, происходил из крепостных крестьян Тамбовской губернии. Он вышел из крепостного сословия еще в 1817 году, пятидесяти трех лет отроду, откупив себя и сына Якова, отца Евгении. Жизнь отца Евгении — Якова Герасимовича Морозова, не удалась. В 1833 году, разорившись, он заделался таганрогским мещанином, и под покровительство генерала Папкова занимался всякого рода разъездными делами. Где-то в 1840 году он умер от холеры в Новочеркасске. Жену его с двумя дочерьми приютил тот же генерал Пашков, по доброходству своему определивший девочек Морозовых учиться грамоте. В этническом отношении Чехов был типичный великоросс с малой примесью — по бабке со стороны отца, украинской крови. Он утверждал даже, что в детстве говорил по-украински[26]. Скорее всего, это был не литературный украинский, а «суржик» — диалект юго-западного края Российской империи (Новороссии), содержащий в своем словарном составе большое количество украинизмов. Подшучивая в переписке с приятелями над своей особой, Чехов называл себя порой «хохол», выделяя при этом такие стереотипно негативные черты малоросса, как «хохляцкая лень», «хохляцкая логика» и т. п.: Л. А. Сулержицкому: «Очень рад, что Вы стали Думать иначе о нас, хохлах»; Ф. Д. Батюшкову: «Видите, какой я хохол»; А. С. Суворину: «поездка — это непрерывный полугодовой труд, физический и умственный, а для меня это необходимо, так как я хохол»; А. А. Тихонову: «я медлитель по натуре (я хохол) и пишу туго»[27]. Подчеркивание своего «хохлячества» — это, несомненно, всего лишь шутливо-ироническая фигура речи, а не этноним, и, тем более, не указание на раздвоенность этнической самоидентификации. Ментально Чехов был крепко укоренен в том, что касается национальной гордости, и, в немалой степени, национальной чванливости великоросса. Это касалось и его отношения к украинцам. В письме к Суворину от 18 декабря 1891 года он, например, говорит, имея в виду поднимавших уже в те годы голову украинских националистов:

Хохлы упрямый народ; им кажется великолепным все то, что они изрекают, и свои хохлацкие истины они ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже здравым смыслом.

Прочтя рассказ Чехова «Именины», поэт-«шестидесятник» Алексей Плещеев высказал ряд критических замечаний касательно антиукраинских и антилиберальных выпадов, которые он в нем усмотрел: