Чехов. Книга 10. Грехи отцов

Нечаева испуганно вскрикнула и попятилась, зажав уши ладонями. А нити силы, которые связывали меня с тотемами, разом обрезало. Бойцы, которых я призвал, замерцали и исчезли. Пни провалились сквозь землю, взмахнув корнями в воздухе. А в душе появилось гнетущее чувство безысходности, которое порой возникает у одаренных, когда в них заглушают силу. И в этот момент я начал понимать, как старику удалось так сильно откормиться — мерзавец лишал одаренного сил и тот пугался еще сильнее, и это делало его еще более лакомой добычей для духа.

Призрак же в мгновение оказался рядом со мной. Зло оскалился и захохотал, заставив меня отпрянуть, лихорадочно раздумывая, как бы выйти из сложившейся ситуации живым.

Рука призрака превратилась в длинную, когтистую лапу. Противник замахнулся, но я ловко увернулся от удара. Когти ударили в появившийся силовой щит. Тот замерцал, жалобно зазвенел, однако выдержал, отбросив призрака. И в этот момент я почувствовал, как в душе снова теплится, разгораясь, сила. Видимо, удар в купол ошеломил противника — он не привык получать хоть какой-то отпор. Такой шанс упускать было нельзя, и я быстро поставил тотемы и вызвал Минина. Твердо приказал:

— Убей!

Старик уже начал приходить в себя, но боец оказался рядом. Удар топора пришелся в броню, созданную призраком, и сбил его с ног. Вот топор снова взметнулся, и я заметил, как лезвие окутывают призрачные лепестки пламени. Оружие загудело, лезвие снова ударило по дрожащей броне. В этот раз удар рассек защиту и врезался в призрачное тело.

— Убивать! Калечить! Жечь! — с восторгом прохрипел Минин, снова замахиваясь.

Призрак создал какое-то плетение, и Минина отбросило, развоплотив и отправив в межмирье. Я тут же создал серый череп, метнул его в поднимающегося противника. Сотканный из полупрозрачной энергии череп, щелкая зубами, врезался в старика, но нужного эффекта не произвел и просто рассыпался на части.

— Глупый мальчишка! Я сожру вас всех…

Я не ответил, вместо этого вновь призвав Лешего и Митрича, которые атаковали противника, выступив в паре. Послышались выстрелы, тело призрака задергалось. Старик уставился на свою оторванную руку и завизжал:

— Что же ты творишь, мелкий гаденыш?!

Я поспешно добил противника костяными шипами, которые разметали его покачивающееся в воздухе тело в клочья.

Митрич опустил пистолет и прохрипел:

— Сильный был дядя…

Леший только кивнул, рассматривая оставшееся на земле серое пятно.

— Он не тебя назвал мелким, — послышалось за спиной.

Я обернулся и увидел, как Арина Родионовна успокаивает пенек, который оплел ее корнями, закрыв от противника. Тотем застрекотал на своем языке, и в его болтовне мне послышались обиженные нотки.

— Я ему отомстил за мелкого, кого бы он там ни имел в виду, — заявил я и увидел, что пенек довольно щериться.

Где-то за куполом послышался шум. Преграда замерцала, пропустив на территорию десяток бойцов в форме дружинников. Один из них подскочил к нам и обеспокоенно уточнил, бегло меня осматривая:

— Что случилось, Павел Филиппович?

— Призрак, — коротко ответил я. — Очень откормленный и злой.

Покашиваясь на недовольных вторжением пни, дружинники переглянулись.

— Жрецы осмотрели всю территорию, мастер Чехов, — неуверенно произнес один из них.

Я покачал головой:

— Дух поведал, что в эту часть редко заходили люди.

Купол снова моргнул, и на территорию вошли трое людей в белых рясах. Они прошли к месту схватки, остановились у оставшегося на земле пятна. Один из жрецов вынул из кармана металлическую коробочку на цепочке и щелкнул пальцами, высекая искру. Из коробочки потянулся странный желтоватый дымок, который принялся закручиваться в тугую спираль. Я удивленно поднял бровь. Интересный метод. Нужно будет узнать у Морозова, как он работает…

— Сильный был призрак, — заметил жрец и обернулся ко мне. — Хорошо, что этого духа нашел некромант империи.

— Даже для меня он был очень силен, — ответил я.

На плечо легла чья-то ладонь. А через мгновение я ощутил эйфорию. Голова пошла кругом, и я с трудом устоял на ногах. Но усталость и слабость начали быстро уходить. Нечаева встала рядом и поправила выбившуюся на виске прядь волос за ухо.

— Вы в порядке? — спросил я обеспокоенно.

— Все хорошо, — девушка нервно улыбнулась. — Я только немного испугалась. Но вы со всем разобрались. Уверена, что мне ничего не грозило.

Я понимал, что она сказала это, чтобы поддержать меня, но мне вдруг стало зябко от осознания того, что Арина могла погибнуть от прикосновения этого выродка.

Один из пней подошел к жрецам и принялся деловито осматривать их одеяния, поднимая ткань.

— Что он делает? — пролепетал синодник.

— Проверяет вас — вдруг вы призраки, — пояснил я и отправил тотемы в межмирье, пока они не попытались стащить у жрецов коробочку с дымом.

Один из синодников вынул их складок рясы блокнот и вырвал из него листок.

— Не обессудьте, Павел Филиппович, — произнёс он, словно бы извиняясь. — Но нам нужно взять у вас показания. Таков новый уклад. Такое дело…

Я только кивнул:

— Понимаю.

И пересказал случившуюся под куполом историю. Мужчина осторожно уточнил: