Чехов. Книга 10. Грехи отцов

— Спасибо, дорогой, — тихо поблагодарила его женщина. — Если бы не ты, то я бы не поверила, что у меня в комнате начальник охранки стоит. А в кресле сидит судья, и…

В этот момент Виноградова без сил упала на подушку, словно механическая кукла, у которой кончился завод. Глаза ее закрылись.

— Что происходит? — испуганно вскинулся я. Лекарь же взмахнул ладонью, и Виноградову окутали нити слепящей светлой силы, которые потянулись от Лаврентия к больной.

— Она вернулась, — через несколько секунд устало пояснил Лаврентий Лавович, и разорвал нити силы. — Теперь она стабильна, ей больше ничего не угрожает. Больной надо просто отдохнуть и окончательно прийти в себя. Вы должны понимать…

— Вам следовало подготовиться! — резко и зло заговорил Филипп Петрович, обращаясь почему-то ко мне.

— Не надо включать начальника, сынок, — отмахнулась от него бабушка.

Но Филипп Петрович покачал головой и с укором произнес:

— Мама, ладно Павел не понимает, с чем играет, но ведь ты…

— Только попробуй рассказать обо всем Саше! — грозно оборвала его Софья Яковлевна, и мне показалось, что бабушка уже окончательно пришла в себя. — Учти, если ты так поступишь, я на тебя всерьез обижусь.

— Как ты? — спросил я отца, пытаясь немного разрядить атмосферу.

— В порядке… — рассеянно ответил он. — Я заехал, чтобы передать тебе, что слушание по твоему делу перенесли. Не смог до тебя дозвониться…

Он резко замолчал. Взглянул на неподвижную Виноградову и, покачав головой, произнес:

— Как вы сумели? Как только додумались?

Огромный кот уже сполз с кровати и теперь, переступая с лапы на лапу, стоял перед Иришкой. Девушка закрыла рот ладонями и вздрагивала всем телом.

— Я даже спрашивать не стану… — пробормотал отец. Он резко развернулся и покинул комнату, а через несколько секунд, из гостиной донеслось: — Дмитрий Васильевич, где вы нашли эту бутылку? Налейте и мне…

Я подошел к кухарке, намереваясь успокоить ее, но она неожиданно подалась вперед и обняла кота за шею.

— О чем ты только думал? — горячо пробормотала она. — Ты ведь запросто мог сгореть! Они вон какие сильные — зашибут и не заметят…

— Мы бы не зашибли, — ответил я.

Но прозвучало это неубедительно. Иришка бросила на меня растерянный взгляд и снова принялась гладить кота, продолжающего громко мурчать. А я подумал, что мне тоже не помешает выпить чего-нибудь успокоительного.

Лекарь отряхивал колени, опираясь на своего миньона.

— Лаврентий Лавович, вы как? — спросил я.

— Чудом не выгорел, — буднично сообщил он. — Когда Любовь… Людмила Федоровна очнулась, кольцо вместе с ней выпустило часть силы. Мне хватило, чтобы немного… В общем, чудом не выгорел, — повторил он и покачал головой. — Буквально чудом…

— Вам нужно отдохнуть, — уверенно заявил я, и лекарь согласно кивнул.

— Чаю бы… Да и поспать не помешает…

Софья Яковлевна тяжело поднялась на ноги и подошла к нему.

— Позвольте пройти с вами на кухню, юноша. Я видела в одном из ящиков травы. Их можно будет заварить, чтобы хоть немного восстановить силы…

— Я все сделаю, — отозвалась Иришка, размазывая по лицу слезы. — Заварю чай и…

— Бросьте, милая! — отмахнулась бабушка. — Я со всем справлюсь, а вы лучше помогите своему парню прийти в себя.

— Так вы все знали? — растерялась кухарка. — Вы все знали, что он…

Девушка с укором смотрела на нас, и мне вдруг стало совестно. Но ситуацию быстро исправила Софья Яковлевна.

— Не будьте так строги к Фоме, — мягко попросила она кухарку. — Он ни в чем не виноват. Долгое время он и сам не знал, на что способен. К тому же, его силы открылись совсем недавно, а семейная клятва, которую он принес при вступлении на службу семье, не давала ему рассказать вам всю правду. Как и остальным. Но поверьте, Фома очень хотел это сделать. И сегодня я как раз собиралась дать ему разрешение на беседу с вами…

Я поразился тому, как княгиня сумела быстро оценить ситуацию и помочь Питерскому. В благодарность он состроил до того умилительную морду, что даже меня это проняло.

— Хорошо… — Иришка посмотрела на Фому и спросила его: — Ну что? Идем?

Кот с важным видом прошел мимо меня. Следом за ним просеменила кухарка. А затем помещение покинули и Софья Яковлевна с Лаврентием. Я остался в комнате один. Подошел к кровати и взглянул на спящую. Она свернулась в мятых подпаленных простынях, как ребенок, и спала, тихо сопя. Удивительно, что огонь не прожег ткань насквозь. Я накрыл женщину одеялом и присел на край постели. Тихо произнес:

— Я очень рад, что вы вернулись… Надеюсь, вы вспомните нас. А если нет, то нам придется заново познакомиться. Но это не страшно, главное, что вы вернулись. Остальное — решаемо…

Рядом появился Ярослав. Я подозвал его и приказал:

— Оставайся около нее. Когда очнется — дай знать.

— Хорошо, — ответил призрак.