Чехов. Книга 2

— Павел Филиппович Чехов вызвал жандармов после инцидента, так что, скорее всего, начнется расследование. И у адвоката могут возникнуть проблемы от Иванова. Между ними с первой встречи проявилась очень сильная… кхм… любовь.

Незнакомец задумался:

— Ну вот и посмотрим, сможет ли Чехов решить вопрос достойно, — ответил он наконец.

Допрос

Любовь Федоровна влетела в гостиную без стука за несколько минут до прибытия группы:

— Я разбила фонарь во дворе, — с гордостью сообщила она. — Скажешь, что хулиганы расколотили до твоего приезда.

От этой информации я аж подпрыгнул в кресле. И как я сам до такого не додумался?

— Спасибо, Любовь Федоровна, — поблагодарил я призрака.

— Да было бы за что, — ответила она. — Закроют тебя в остроге, а сюда какого-нибудь бездаря подселят. С которым даже не поговорить. Да уже и привыкнуть успела к тебе.

— Вашество, — пробасил из приемной голос Фома, — жандармы прикатили.

— Сейчас спущусь, — сообщил я.

— Этого увальня надо отдать в школу хороших манер, — фыркнула призрачная дама и исчезла.

И я вышел во двор, где уже стояли черный микроавтобус прозекторской, и машина с синей полосой отдела жандармерии. Фары автомобилей освещали территорию и разбросанные на ней трупы. Ко мне подошел усатый дежурный с выступающим из-под форменной куртки объемным животом и шумно выдохнул.

— Что тут у вас произошло, господин Чехов?

Я почти честно ответил на все вопросы, особенно упомянув, что не видел, что мой помощник делал в арке. Ну и имя его для протокола я забыл. А как выглядел мой спаситель не ведаю, так как единственный фонарь во дворе разбили какие-то хулиганы. Хоть Зимин и нарушил закон — он пытался мне помочь. И платить за это чёрной неблагодарностью я не хотел.

Дежурный включил фонарь, который крепился на резинке прямо на его лбу и аккуратно все записал в протокол. Было заметно, что к работе он относился серьезно.

— Совсем ничего не смогли рассмотреть? — на всякий случай уточнил он, пнув ногой осколок от лампы, который сиротливо приютился на дорожке.

— Видеть в темноте я не умею, — с сожалением признался я.

— Ясно, — вздохнул мужчина и деловито протянул мне документ на подпись.

Он также снял с головы фонарик и посветил в текст, чтобы дать его прочитать. Я коротко поблагодарил его и ознакомился с протоколом. После чего вписал свою фамилию.

Эксперт тем временем осматривал тела. Он бросал на меня косые взгляды, но не сказал ни слова. И я был ему благодарен за это. Не хотелось бы мне сейчас вступать в разговоры с посторонними. Мертвецов завернули в пленку, погрузили в машину, и оба автомобиля наконец покинули территорию двора. Небо уже стало светлым, хотя до восхода солнца было далеко. Я же вернулся домой, принял ванну, наскоро перекусил чем-то, даже не ощутив вкуса блюд. Стянув одежду, лег спать, предчувствуя, что утром начнется самое веселое. Так оно и получилось.

Меня разбудил короткий стук в дверь комнаты. Я сел на кровати, прогоняя остатки сна:

— Вашество, жандармы прибыли, — послышался из коридора голос Фомы. — Опять.

Ожидаемо. Скорее всего, в отделение пришли результаты экспертизы. И Иванов уже пляшет в кабинете, предвкушая, что сегодня он поставит на место зарвавшегося адвоката. Тем более, козыри у него на руках теперь были. Ладно, посмотрим, как все сложится.

Я встал с кровати, быстро умылся, оделся в строгий светлый костюм. Не забыл вставить в манжеты рубашки запонки с гербом семьи. Осмотрев свое отражение в зеркале, остался доволен внешним видом. Не хватало еще выглядеть затравленным или уставшим при встрече со следователем. Собранный и сосредоточенный я вышел в коридор, где меня уже ждал встревоженный слуга.

— Вашество, там целый отряд… — шепотом начал было он, но я его успокоил:

— Все нормально. Идём.

Вышел в гостиную, где уже дежурили четверо людей в форме. За их спинами с мрачным видом маячила Любовь Федоровна:

— Прут в ботинках по помытому, — недовольно буркнула она. — Правильно люди говорят: если ничего не умеешь — иди в жандармерию.

Я улыбнулся, так как больше фразу призрака никто кроме меня не услышал. И обратился к пришедшим:

— Доброе утро, господа. Чем могу быть полезен?

— Павел Филиппович, вам нужно проехать в отдел, чтобы дать показания по поводу вчерашнего инцидента во дворе вашего дома, — начал один из них, протягивая мне бумагу.

Я взял ее, прочитал заполненный бланк, довольно кивнул: все-таки Иванов поддается дрессировке. В этот раз он решил сделать все так, чтобы причин для отказа от визита у меня не было.

— Извольте, — ответил я, возвращая лист.

В компании жандармов я вышел во двор и подошел к авто, припаркованному у крыльца. И повернулся, чтобы обратиться к Фоме:

— Через полчаса выезжай в отдел, куда мы свидетеля на допрос привозили. Думаю, к этому времени во всем разберутся.

Жандармы переглянулись, старательно пряча улыбки. Слуга же ответил:

— Понятное дело. Видано ли, чтобы безвинного человека в отдел забирали? Да ещё и такой толпой, словно душегуба какого?

Последние слова он произнес с возмущением, и в этот раз улыбку пришлось прятать уже мне.