Чехов. Книга 4

— Я постараюсь, — уклончиво ответил Зимин.

Машина пересекла мост, въехала на остров Основателей. Когда у власти были Демидовы, на этом острове располагались особняки новой знати из гильдий Механиков, Учёных и Лекарей. После смены власти и прихода на трон Шуйских, старая аристократия Демидовых была уничтожена почти в полном составе. А кто уцелел в Смуту — перебрались жить на Петроградский остров или в городские квартиры.

Дорога была покрыта выбоинами. Разметка давно стерлась. Верстовые столбы оставались на месте, хотя явно нуждались в краске.

Мы проехали мимо темных домой, мрачно взирающий на мир заколоченными окнами. Выглядели они давно оставленными своими жильцами. На проржавевших воротах виднелись амбарные замки. Кое-где висели таблички, надписи на которых давно выцвели.

Зимин остановил машину у ворот одного из особняков. За его забором, на удивление целом, густо разрастался неухоженный сад. Корявые ветви тянулись во все стороны и казались тощими руками мертвецов. Зимин дважды просигналил, и ворота медленно начали открываться. И авто въехало на территорию. На местах, где раньше были клумбы, топорщились кусты дикого шиповника с алыми цветами, казавшимися пятнами крови. Я заметил несколько крупных псов с острыми ушами, которые внимательно следили за машиной.

Мы остановились перед домом. Круглая площадка была покрыта плиткой, которая когда-то составляла узор. Сейчас большая часть цветной глазури сошла, но в изображении угадывалась голова женщины с множеством змей вместо волос. По обе стороны от крыльца расположились фигуры рыцарей в широких плащах. Когда-то статуи казались величественными, но сейчас выглядели тусклыми и растрескавшимися. Очевидно, что однажды кто-то решил пошутить и расстреливал их, методично целясь в лица. Головы стали походить на жуткого вида обрубки.

Дом был двухэтажным с высокой мансардой под покатой крышей из черепицы, высветленной солнцем и дождем. Голубоватый камень стен казался слишком торжественным, даже несмотря на то, что местами его покрывал мох и тянущиеся к небу ветви дикого винограда. Окна были заколочены, но при ближайшем рассмотрении я отметил, что стекла были густо закрашены черным.

— Куда мы приехали? — уточнил я, оглядываясь по сторонам, когда покинул салон машины.

— В один из домов кустодиев, — ответил Стас, выбираясь наружу. — Официально, признан памятником исторического наследия и передан в дар одному фонду.

Он указал на табличку у двери, на которой красовалась надпись:

"Особняк Главы гильдии механиков, мастера И.В. Быстроглядова".

— А неофициально? — спросил я, и Зимин обернулся ко мне:

— Сейчас увидите. Помогите мне доставить нашего друга.

Мы вышли из машины, Зимин открыл заднюю дверь. Мимик пришел в себя и уставился на него непонимающим взглядом. За что снова получил удар по голове ледяным кулаком. Только в этот раз Зимин предпочел ближний бой. Поставил тотем, активировал плетение, и пальцы кустодия покрылись ледяной коркой.

— Н-н-не надо, — прошептал было мимик, но Стас его и слушать не стал. Грубо выволок пленника из машины, и ударил еще раз, целя в лоб. Мимик закатил глаза и обмяк. Зимин же взглянул на лежавшего на земле человека:

— Ну вот. Так будет проще. Сможете отнести его?

Я призвал тотемы, и притянул из межмирья зомби. Миньон появился передо нами, переминаясь с ноги на ногу, и вопросительно глядя на меня в ожидании приказа:

— Возьми его, — я указал на лежавшего без сознания мимика. — И отнеси в дом.

Я обернулся к Зимину.

— Я проведу, — ответил он.

— Оставишь тело там, где скажет этот человек, — добавил я, и зомби кивнул. Закинул щит за спину, поднял с земли душегуба, лениво забросил его на плечо. Обернулся к кустодию, и тот махнул рукой:

— Идём.

Стас поднялся по ступенькам, потянул на себя дверь, и вошел в гостиную. Зомби последовал за ним легко, совершенно не ощущал веса. Я оказался в доме, с интересом осматриваясь по сторонам.

Внутри дом оказался жилым, хоть и обветшалым. Под ногами хрустел рассохшийся паркет. Стены покрывала синяя краска, которая местами облезла и облетела хлопьями, оставшись лежать у плинтуса. Под потолком висел обломок люстры. Наверняка когда-то она была роскошной, но сейчас представляла собой жалкое зрелище. Широкая лестница вилась вверх, а на площадке, с которой она расходилась в две стороны когда-то размещался витраж. Сейчас его замалевали снаружи и солнце уже не раскрашивало пространство сквозь цветные стекляшки яркими лучами. Только камин не потерял своего величия. Даже несмотря на закоптившийся мрамор и покореженную решетку легко было представить, что напротив него было приятно устраиваться холодными вечерами.

— Положи его там.

Зимин указал на угол гостиной, и миньон послушно сгрузил мимика у стены, а потом я его отпустил. Кустодий сел в истертое кожаное кресло у столика и указал мне на свободное место напротив.

— Прошу, Павел Филиппович.

Я сел в другое кресло, и Зимин продолжил:

— Вы же понимаете, мастер Чехов, я человек подневольный. Поэтому, ваш план нужно обсудить с руководством. Уверяю, это не займет много времени.

— Понимаю, — ответил я.