Чехов книга 6. Договор на крови

— По поводу чего? — уточнил парень, который уже не ждал ничего хорошего.

— В мой офис попало дело об обвинении цирюльника. И я буду защищать его в суде. По распределению, — спокойно ответил я.

Услышав информацию о том, что я буду представлять Рахмата в суде, парень побледнел. Веснушки на его коже стали еще заметнее. А когда он снял трубку стоявшего на прилавке стационарного телефона и принялся быстро крутить диск, набирая номер, я заметил, что его руки едва заметно тряслись.

Терпеливо подождал, пока парень свяжется с Семеновым, и когда продавец положил трубку на рычаги, поинтересовался:

— Как скоро он прибудет?

— Батя будет через пять минут, — ответил продавец, и я кивнул.

— Хорошо. Подожду его в вашей лавке, если вы не против.

Отошел от прилавка, осматривая стенды с ассортиментом. И отметил, что выбор товаров был невелик. Часть полок пустовали, а многие наборы для ремонта были произведены в соседней азиатской Империи. И вполне возможно, были ввезены в страну контрабандой.

Лавочник не обманул, и глава семьи Семеновых прибыл в лавку через пять минут. Входная дверь открылась, и в помещение вошли четверо. Мужчина лет пятидесяти, и трое помоложе. Я обернулся, с интересом осмотрев вошедших. Все они были одеты без особого вкуса, но недешево. Одинаковые рубашки в полоску, штаны из темно зеленого сукна и жилеты с начищенными пуговицами из стерлингового серебра сидели на них так ловко, что стало ясно, что шили их на заказ. Тем более, мне было сложно представить, чтобы можно было найти такие странные жилеты в свободной продаже. Все вошедшие были светловолосые, с красными лицами. У молодых Семеновых на скулах, носах и челюстях виднелись следы недавней драки. Я невольно подумал, что Рахмат был хорошим воином, раз смог справиться с четырьмя крепкими ребятами.

— Добрый вечер, мастер Семенов. Я прибыл в ваш магазин по поводу иска о нанесении убытков и задетой чести вашей дочери. Вы заявили, что цирюльник Рахмат нанес ей унижение тем, что коротко подстриг, из-за чего помолвка Алены Семеновой была расторгнута.

Глава семейства насупился, а затем осторожно кивнул:

— Все верно. Мои претензии основательны. Девка теперь выглядит как ощипанная курица. Никто в здравом уме не возьмет ее в жены. Какая красота в девке ежели волос на голове меньше, чем у пса дворового?

— Вам виднее, в чем привлекательность невесты из вашей семьи, — я развел руки в стороны. — У меня есть единственное возражение. При посещении цирюльни ваша дочь назвалась мужским именем, и сама попросила подстричь ее покороче. Но увы, полагаю, что вряд ли смогу доказать это в суде. Так как ваша дочь не подтвердит это. Верно?

Семеновы переглянулись, и на лице главы семейства расплылась довольная улыбка.

— А в городе говорили, что Чехов не проигрывает, — едва слышно пробормотал один из сыновей, явно довольный происходящим.

— Без поражений не познаешь вкуса победы, — веско заявил я и направился к выходу. — Идем, Фома.

Слуга удивленно взглянул на меня, но не произнес ни слова. Покачал головой и послушно пошел за мной. Я открыл дверь, но остановился на пороге, сделав вид, что что-то вспомнил. Хлопнул себя ладонью по лбу, а затем обернулся к Семеновым.

— Да, скоро к вам в лавку прибудет наряд жандармерии. Это я так, сообщаю чтобы для вас подобное не оказалось неожиданностью.

Радость на лицах Семеновых сменилась недоумением:

— По поводу чего, мастер? — уточнил отец семейства.

— Сейчас я вернусь к цирюльнику и настоятельно порекомендую ему подать заявление о вымогательстве, — спокойно ответил я.

— Каком вымогательстве? — не понял старший Семенов, и веко над левым глазом у него предательски дернулось.

— Члены вашей семьи пришли в цирюльню Рахмата, и требовали три тысячи рублей, — пояснил я. — Вступили с ним в потасовку, пытались разбить витрину и грозили тем, что один из ваших детей состоит в «Сынах». Состав преступления налицо. Нападение группой четырех рож лет на пять каторги потянет.

— А докажете как? — зло прищурился Семенов. — Неужто на слово поверите этому иноземцу проклятому?

— В цирюльне я заметил призрака, который все видел. Приведу его в суд, и он все подтвердит, — просто ответил я и щелкнул пальцами, призвав тотем. Вызвал «Фонарь Харона» и напитал силой застрявшего в лавке призрака.

Им оказался паренек лет восемнадцати в валенках, тулупе и лохматой шапке. Было очевидно, что он тут очень давно. Скорее всего умер еще до того, как Семеновы купили лавку. Он явился перед нами и сдвинул шапку набок. А я продолжил:

— Хотя может быть и этот призрак что-то, да знает. И, возможно, что больше, чем надо. Эти парни хотели потребовать с цирюльника Рахмата три тысячи?

— Да, — подтвердил паренек. — Болтали, что потом еще стребуют, если он первые три найдет.

— А что еще они говорили? — лукаво уточнил я.

— Много чего, — ответил призрак. — Ты, барин, записывать устанешь.

Я кивнул и разорвал плетение «Фонаря», заставив призрака исчезнуть. А затем движением руки отменил тотем: