Чехов книга 6. Договор на крови

— Какой же ты наивный. Всему тебя надо учить, — с готовностью продолжила Виноградова. — Договорись с призраком, и он вынет тряпку из трубы, когда будет надобно. Главное — успей до приезда настоящих мастеров.

Я покачал головой и пробормотал:

— Если меня поймают за таким занятием, то Чеховым не отмыться до конца времен.

— А ты сделай так, чтобы не попасться, — призрачная дама сурово погрозила мне пальцем. — Или придумай другой способ. Но поверь, веселее моего плана тебе не создать.

— Вы авантюристка, Любовь Федоровна, — довольно оценил я.

— Хвали меня почаще.

Я только кивнул и прошел в свою комнату. Сегодняшний день порядком меня вымотал, и я очень хотел спать. Поэтому я едва смог дойти до кровати. И едва только моя голова коснулась подушки, я сразу провалился в сон.

* * *

Утро началось со звонка, который вырвал меня из беспокойного сна. В том сне я и Иванов грабили банк. Кассирши визжали как сирены машин жандармерии. Потом мы уходили от погони на раскрученном «Империале», но были пойманы жандармами. Может потому, что машина без колес не сумела ехать быстро. Нас доставили в отдел, и меня отправили на допрос. А за столом кабинета меня уже ждал отец, одетый отчего-то в домашний стеганый халат. И я приготовился было слушать, как я опозорил семью, как звонок вырвал меня из кошмара в реальность. Я открыл глаза, потер ладонями лицо, прогоняя остатки сна. Взял с прикроватного столика телефон. На экране высвечивался не будильник, а номер Иванова. Я вздохнул и нажал на кнопку, принимая вызов:

— У аппарата.

— Доброе утро, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос жандарма. — Я нашел номер заявления в книге учета происшествий и отказной материал. Кружку действительно вернули в лабораторию.

— Даже не знаю, хорошо это, или плохо.

— Ну, ее могли выбросить.

— Не могли, — тут же возразил я. — Иначе Сеченов бы тоже переехал на городскую свалку.

— Выходит, нам нужно найти в лаборатории какую-то старую кружку? — уточнил жандарм.

— Все так, — согласился я. — И времени на это у нас очень мало. Поэтому предлагаю вам заняться поиском проклятого предмета, а я постараюсь попасть в кабинет нотариуса.

— Хорошо.

Иванов по традиции завершил вызов не попрощавшись. Я же вздохнул, встал с кровати и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Душ привел меня в чувство и прогнал остатки сна. Я быстро оделся и вышел в гостиную.

С кухни слышались тихие голоса Иришки и Фомы. Я улыбнулся и сел в кресло. Отметил, что маски и перчаток уже не было.

— Какие же неквалифицированные пошли разбойники, — послышался за спиной голос Виноградовой. — Утром мне пришлось выбросить все улики в мусорный бак. Прямо перед приездом машины для вывоза мусора. Причем так, чтобы все это лежало на дне бака и не привлекало внимания. Не хотелось бы, чтобы Фома заметил эти ваши воровские штуки. Он парень хороший и мучался бы оттого, что его барин стал преступником.

— Большое вам спасибо, — произнёс я, пряча улыбку.

— Пойду попрошу котика подать завтрак. К слову, знаешь как удобно, что теперь он меня слышит, — улыбнулась Любовь Федоровна и направилась в сторону кухни.

А через несколько минут оттуда раздался ее голос.

— Сейчас, уважаемая Любовь Фёдоровна, — ответил слуга. И Иришка внесла в гостиную поднос:

— Доброе утро, мастер Чехов, — с улыбкой прощебетала девушка.

— Доброе утро, вашество, — повторил за ней Питерский. — Уважаемая Любовь Фёдоровна сказала, что пора подавать завтрак.

— Так и есть, — ответил я и указал на стол.

— А вы знаете, что наша хозяйка сегодня сама вынесла мусор.

— И? — я с утра плохо соображал.

— Вы говорили, что она не может уходить так далеко от дома. А баки находятся за аркой.

— Да? — удивленно протянула Любовь Федоровна, казавшаяся обескураженной этим фактом.

Она выглянула в окно, наверняка оценивая расстояние от дома до мусорки.

— Я даже не заметила, — пробормотала она. — Так задумалась, что не поняла, как вышла и вернулась. И как я сумела это сделать?

— Не знаю, — ответил я, разводя руками, а потом обратился к Фоме. — А ты как заметил нашу женщину?

— В последнее время почтальон стал таким пугливым. Засовывает в ящик газеты абы как и бежит. А мне нравится, чтобы все было не мятое. Так я в это время как раз выходил, чтобы встретить беднягу.

— Встретил?

- А то.

— Я даже не поняла, как у меня это получилось, — Любовь Федоровна покачала головой, и на ее лице отразилось беспокойство. — Может это плохой знак?

— Почему? — насторожился Питерский.

— Если я начала отрываться от дома, то может скоро… того…

— Чего «того»? — спросил я.

— Уйду насовсем.

— Куда это? — Фома переступил с ноги на ногу.

— Куда уходят все духи. В другой мир.

— Не надо вам уходить, Любовь Федоровна, — помощник подошел к ней поближе. — Мы к вам привыкли. Я даже когда вас не видел, то уже привык. А теперь и вовсе. Вы ведь меня можете всякому научить. Я ведь так люблю учиться.