Чехов книга 6. Договор на крови.

- И то, что я хочу этим заниматься, не делает меня спасителем. Это делает меня человеком, который исполняет свою работу, несмотря на титулы пострадавших. И мне на самом деле все равно, кто пострадал – князь или разносчик рыбы в торговых рядах.

- Ну, вы сравнили…

- Мне все равно, - повторил я с нажимом и поднялся на ноги.

Я прошелся к окну и выглянул наружу. Солнце заливало светом лужайку перед зданием. Памятник казался темной громадой. Однако наглая чайка не уважала изваяние и, сидя на голове скульптуры, спокойно чистила перья.

- Можете считать меня глупцом, - продолжил я, глядя в окно. - Но я вижу человека в каждом, независимо от его происхождения. Мне важно, чтобы справедливость восторжествовала. И именно за этим ко мне идут.

- А как же преступники, которые также могут попасть к вам по распределению? Или вы полагаете, что вам раз за разом будет благоволить удача и ни один из клиентов не окажется виновным?

Я отвернулся от окна и сложил руки на груди:

- Я буду отстаивать интересы клиентов, которых пришлет мне случай. Таков путь.

- Вы сейчас напоминаете мне одного человека, - задумчиво протянул Васильев и взгляд его потеплел. - Он тоже говорил, что будет бороться с несправедливостью. И пойдет на все, чтобы она восторжествовала.

- И у него получилось? – хмуро уточнил я.

- Спросите его как-нибудь сами на семейном обеде. Думаю, Филипп Петрович знает правильный ответ на этот вопрос, - усмехнулся Васильев и продолжил, сделав вид, что не заметил моего мрачного взгляда, - Я знаю, что вы не особо ладите. Но уверяю, что встречал не так много людей, которые болеют за свое дело больше, чем ваш отец. Он лучший в своем нелегком ремесле. И профессионал, у которого есть чему поучиться.

- Я начинаю думать, что вы проиграли в карты и теперь должны петь оды начальнику охранки, - усмехнулся я, и Дамир Васильевич с улыбкой вздохнул:

- К сожалению, в карты я играю куда хуже, чем мне бы хотелось. Потому предпочитаю бильярд. Однако, если вернуться к нашему разговору, то я прекрасно понимаю вашу досаду. Поступок Боны Виты не делает ей чести.

- Я очень хочу попросить вас не допустить, чтобы подобное происходило впредь. Распределения не должны покупать.

- Конечно, Павел Филиппович, - закивал глава адвокатской палаты. - А что с самой девушкой? Вы желаете обвинить ее в подлоге и подкупе?

Я ненадолго задумался, а затем ответил:

- Пожалуй, девушка сумела завладеть моим вниманием. Я встречусь с ней лично и объясню, что так делать нельзя.

- К сожалению, она и впрямь перешла черту, - согласился со мной Васильев. - Девица привыкла к лицедействам и совсем забылась. Вам не помешает напомнить ей, что играть с аристократами – плохая идея.

Я улыбнулся и взглянул на часы:

– К сожалению, Дамир Васильевич, мне пора идти. С радостью поболтал бы с вами еще, но увы. Меня ждут дела.

Мы попрощались, и я вышел из кабинета Васильева. Его помощница с кем-то болтала по стационарному телефону, откинувшись на спинку кресла, и накручивала на палец локон волос. Завидев меня, она тотчас широко улыбнулась и махнула мне рукой. А я отвел взгляд от выреза ее блузки и понадеялся, что покраснел не слишком сильно. Дамир Васильевич умно придумал со своей секретаршей.

Я сбился с шага. Но ведь кто-то на самом деле исполняет ее работу. Я еще раз оглянулся, отметив, что документы лежали на своих местах и на полках был порядок. Все же Васильев оказался куда хитрее, чем я думал. И наверняка девушка была тут не только для прикрытия, но и исполнения прямых обязанностей.

«Внешность может быть обманчивой», - подумал я и направился прочь.

Снаружи меня ждал теплый день с отчетливым запахом дождя, который прошел ночью. Лужи на площади еще не высохли и блестели блюдцами. Спешить никуда не хотелось. Я вынул з кармана телефон и набрал номер своего кабинета. Нечаева ответила она почти сразу же.

- Приемная адвоката Чехова Павла Филипповича. Чем я могу вам помочь?

- Добрый день, Арина Родионовна. Как дела в кабинете? – буднично уточнил я.

- Павел Филиппович, я как раз собралась на обед.

- Если вам несложно, найдите телефон Боны Виты в том деле, которое мне принесли из жандармерии.

- Я внесла его в список клиентов, - ответила девушка. – Могу созвониться и назначить вам встречу.

- Будьте любезны. И предупредите, пожалуйста, что если она не встретится со мной в ближайшее время, то я откажусь от ее защиты и верну дело жандармам.

Я был уверен, что Бона Вита решит со мной поиграть. Скорее всего, попытается сыграть в занятую особу, за которой надобно бегать. Мне ужасно не хотелось затягивать с этим делом. Тем более что оставалось еще разобраться с цирюльником и расстроенной свадьбой.

Арина Родионовна перезвонила мне через несколько минут.

- Бона Вита сейчас на съемочной площадке. Ее помощник уверил меня, что она перезвонит вам, как только освободиться. И добавил «если не забудет».

- Прискорбно, - проворчал я.

- Но я смогла выяснить, где идут съемки, - довольно продолжила секретарь.

– И где же?

– На Петроградской стороне, - ответила девушка.

– Спасибо, Арина Родионовна.