Чехов. книга 9. Старое зеркало

— Я же говорю, увидел в мальчишке потенциал и решил, что стоит помочь ему стать прекрасным и востребованным специалистом.

— И что случилось потом?

— Все было хорошо, — ответил Пахом. — Заказов было достаточно, да и парень схватывал все на лету. У меня даже появилось время, чтобы искать хорошие материалы, пока Семка выполнял разную несложную работу. Я поставил в подсобке второй верстак, чтобы нам не было тесно. Привык к тому, что у нас появилось радио, а потом и телевизор. А затем стали случаться странности.

— Какие? — с интересом спросил я.

— Разные... То лак вдруг резко загустеет, то слезет свежая краска, то забитые скобы выпадут из дерева. И вроде как все это происходило не сразу, не в один день... Поначалу я воспринимал все это, как досадные совпадения. Я думал, что Семка просто отвлекся и забыл завинтить крышку банки. Или не особо хорошо зачистил поверхность перед покраской... Всякое случается! Я лишь говорил, что можно все исправить, и зачастую сам брался за дело. Но когда даже в моих работах стали проявляться огрехи, я призадумался...

— Может быть проблема в материалах? — предположил я.

Пахом кивнул:

— Поначалу я тоже так решил. А потом заподозрил, что кто-то нарочно нам все портит. Но вот какое странное дело, Павел Филиппович: в дальней мастерской никого не бывает кроме меня и моего ученика. А большая часть порченых работ выявляется именно там.

— Вы уверены в Семене? — уточнил я, чтобы сразу отсечь эту версию. — Может быть, это его рук дело?

— Я стал к нему приглядываться, хотя было неловко. Но парень работал, как и раньше, и очень переживал, когда происходили всякие каверзы. Однажды я даже заметил, как он плачет, найдя трещину в подлокотнике. Эту деревяшку Семка вручную вытачивал несколько дней. Мне все же пришлось открыто спросить его, не замечал ли он чего странного. Семка сказал, что ему иногда кажется, что в мастерской есть еще кто-то. Словно некто частенько стоял за его спиной и наблюдал, как он работает. Порой его даже чей-то голос окликал, но обернувшись, он никого не видел. Семка на всякий случай расставил в комнате фигурки Искупителя, которые купил в храме. И уговорил вызвать жреца-синодника. А когда и это не помогло, то он попросился в деревню, навестить старушку мать...

— И вы ему поверили? — нахмурился я.

— Да как тут не поверить, если мне и самому порой казалось то же самое? — вздохнул Пахом. — Я всякую бесовщину всегда считал чуждой для себя. В моей работе со старыми вещами чего только не приходилось встречать — и княжескую кровь, которая впиталась в дерево, и расколотые молотком дверцы секретера, в котором прятали завещание, и кровать, на которой один за другим умерло несколько детей славного рода... И только при реставрации я нашел тайники, в которых хранилась ядовитые растения, которые и травили этих несчастных.

— Дела... — покачал головой я, начиная понимать, какие истории имел в виду реставратор, когда называл старую мебель «памятниками».

— Я встречал очень много разного, — продолжил реставратор. — И ничего меня не пугало, господа. Я всегда был уверен, что меня не коснется никакое проклятье или порча. Ведь я всего лишь мастеровой, который дает вещам вторую жизнь. За что судьбе меня наказывать? Меня — простого работягу?

Он вновь тяжело вздохнул и продолжил:

— А вот пришла беда откуда не ждали! Каждый заказ стал для меня испытанием. Я даже ложился спать рядом с мебелью, чтобы никто не успел попортить ее после реставрации. А просыпался около обломков. Хорошо, что в то время никаких уникальных вещей мне чинить не приходилось, иначе я бы не расплатился с заказчиками.

— И как вы объяснили своим клиентам, почему не отдали им обещанное? — поинтересовался я.

— Тут все просто, — вклинился в разговор Машуков. — Поначалу Пахом сказал, что взял небольшой отпуск по здоровью. А потом я объявил, что нанял Пахома для восстановления мебели в доме моей тещи за городом. Все наслышаны о старинном особняке моей дорогой родственницы и понимают, что такому реставратору, как Пахом работы там хватит на год. Или даже больше. Поэтому с выдачей заказов придется повременить.

— Благодарю вас, что не дали моей репутации погибнуть, Руслан Константинович, — произнес мастеровой. — Век не забуду вашей доброты!

— Главное, чтобы все наладилось, — ответил Машуков, глянув на меня. — Может быть, в этом доме и впрямь поселился кто-то из призраков и кошмарит хозяина?

— Они должны быть достаточно сильными, чтобы мешать работе, — заметил я. — И таких я здесь не наблюдаю. И не чувствую... Но проверить можно.

Я щелчком поставил тотемы, зажег «Фонарь Харона». Осмотрелся по сторонам в поисках призраков. И удивленно хмыкнул. Потому что во всем помещении не было ни одного духа. Красные силуэты начали появляться под полом, за стенами, и над потолком — и это было нормально. Но вот мастерская реставратора была совершенно чиста от призраков! И в подобное верилось слабо, учитывая истории, которые рассказывал Пахом. Это даже не просто странно — это невероятно...

Я погасил «Фонарь Харона» и сказал, обращаясь к Пахому: