Чехов-журилист

Газета «Новости» в 70-е годы относилась к массовым, дешевым изданиям, надзор за которыми, как изданиями популярными среди простонародья, был особенно жестким. 23 мая 1873 г. Главное управление по делам печати предписывало Петербургскому цензурному комитету относиться к подобным публикациям с -продолжением «с особой строгостью, так как при таком способе печатания рассказов и романов то, что могло бы быть опровергнуто или разъяснено в дальнейшем движении романа, остается для читателя не опровергнутым и тем может способствовать распространению вредных мыслей...» (Центральный Государственный исторический архив СССР (в дальнейшем ЦГИА). Дело по изданию газеты «Новости», 1871, ф. 777, oп. 2, ед. хр. 35, л. 147.).

Такие условия заставляли писателей искать новые формы газетной беллетристики (Впрочем, это касалось не только беллетристики, но и критики. Скажем, вместо литературно-критической статьи, литературного обзора в газете появлялась статья-отчет, где пересказ, перепечатка лучших мест разбираемого произведения становились чуть ли не главным признаком жанра. Вместо фельетона появился маленький фельетон и т. д.).

Если цензура испытывала трудности, наблюдая за романами с продолжениями, то и у литераторов возникали свои трудности в связи с необходимостью печатать произведения частями. В ежемесячном журнале все-таки условия сохранялись более благоприятные для публикации повестей и романов, чем в газете или еженедельнике. Лесков, Чехов и другие писатели стали преодолевать эти трудности, создавая газетный тип беллетристики, рассказ-новеллу, способствуя постепенно его внедрению и в толстом журнале. Чехов считал, что «написать недурной рассказ с содержанием и дать читателю 10 12 интересных минут - это, как говорит Гиляровский, не баран начихал» (XI, 542).

Анализ писем русских беллетристов конца XIX в. показывает их исключительную чуткость к условиям публикации произведений: отдельное книжное издание, журнал или газета.

Лесков в статье «Большие брани» четко проводит разницу между газетой и журналом, чувствует специфику газетной публикации: «Газеты, посвященные разработке вопросов дня, не могут, да и не обязаны отдавать большого места явлениям литературным... Газета, по всем условиям ее издания, не может так внимательно заниматься критикою, как может делать это ежемесячный журнал... Газета различествует от журнала не одним сроком выходов и формою издания: у нее есть свои задачи, между которыми литературная критика занимает не первое место... Здесь закон разделения труда» (Лесков Н. С. Соч., т. 10, с. 55, 56, 58.).

Исходя из этого Лесков и строил свою работу в газете: человек, близко стоящий к литературно-критической работе, в газете предпочитает выступать как рассказчик, фельетонист, корреспондент, но не критик или романист. Тип диктует в известной мере жанр. Специфика издания учитывалась даже в заглавиях. Рассказ Лескова «Очарованный странник» в первоначальном варианте для журнала «Русский вестник» назывался «Черноземный Телемак». В газете же «Русский мир», где он был напечатан, рассказ получил более понятное для массового читателя заглавие «Очарованный странник, его жизнь, опыты, мнения и приключения».

Не менее чуток был к типу издания и Чехов. «Я Вам не дам этого рассказа, - писал он Суворину 18 августа 1893 г.,- потому, что решил не давать в газеты рассказов с «продолжением следует». Газетная беллетристика не должна повторять того, что давали и дают журналы: для нее практика выработала особую форму, ту самую, которую Мережковский... называет новеллой» (Русские писатели о литературе, т. 2, с. 474.).

Решил он это еще в 80-е годы. «Сотрудничеству в толстых журналах нельзя отказать только в одном удобстве: длинная вещь не дробится и печатается целиком. Когда я напишу большую вещь, пошлю в толстый журнал, а маленькие буду печатать там, куда занесут ветер и моя свобода»,- так он писал Я. П. Полонскому в январе 1888 г. И действительно, все большие повести 80-х годов он отдал в журнал («Степь», «Скучная история» и др.), а не в газету.

«Какое количество строк потребно для «Петербургской газеты?» - спрашивает Чехов в одном из писем 1885 г.

«Спроси Суворина или Буренина: возьмут ли они напечатать вещь в 1.500 строк? - наказывает он брату в другом письме.- Если да, то я пришлю, хотя и сам лично против печатания в газетах длинных канителей с продолжением шлейфа в следующем №» (XI, 160).

Подчас исполняя работу для газеты, Чехов видел невозможность ее печатания в ежедневном издании, если объем превышал газетную норму - печатный лист.