Чекист

Все встречающие в форме СС. Одинокий погон на кожаном пальто Дорнбергера был перевит золотом, в петлицах – два дубовых листа и четырехугольная звезда: бригадефюрер или генерал-майор войск СС. Еще недавно был подполковником. Растут же люди! И не на фронте! Интересно, за какие-такие заслуги? Пришлось Карин убирать руку с левого локтя мужа, а самому Вольфгангу вытягиваться и рапортовать свежеиспеченному генералу СС, дескать, прибыл проинспектировать. Обошли! Нашли способ, как приструнить командира полигона. Нормальный армейский стиль. Ничего, у Вольфганга в кармане приказ рейхсмаршала, где указаны его полномочия. Впрочем, улыбающийся Дорнбергер не дал повода для ссоры, объявив, что рад видеть инспектора от люфтваффе в лице старого знакомого гауптмана Крейца.

– Какие наши планы, герр бригадефюрер?

– Сейчас глинтвейн и вайнайхтсштрудель, потом рождественский гусь, а в 02:30 начинаем заправку первой ракеты, сделанной на новом заводе. Это недалеко отсюда, на четвертой площадке.

В семье Вячеслава Рождество не отмечали: «старики» выехали за границу сразу после февраля семнадцатого, а мать, отец и отчим были атеистами. У самого Вячеслава в памяти сохранился эпизод, как он в белой рубашке, с галстуком-бабочкой и в коротких штанишках поет рождественскую песенку на стуле в каком-то большом доме. Крейцы тоже не были набожными людьми. Выручила Карин, которая лучше ориентировалась в немецком Рождестве, чем он, и отвлекла внимание всех на себя. Это она хорошо умела делать. Жена захватила с собой какие-то пироги и приготовленные ею блюда из Элдена. Впрочем, Карин была не единственной женщиной в компании – инженеры-ракетчики жили в Пенемюнде вместе с семьями, в отличие от летчиков.

Городок Узедом-Норд располагался в прибрежном сосновом лесу, строился с немецкой аккуратностью и с расчетом на естественную маскировку с воздуха. Он практически не просматривался сверху, лишь крыша кирхи выдавала присутствие людей в этих местах. Но и она была перекрашена по требованию фон Вольфи. Остальные коттеджи были одноэтажными. Лишь три из них имели второй этаж. В одном из этих домов и происходила встреча. Снизу доносился запах пекущегося гуся, в холле собралось человек двадцать – двадцать пять. Было несколько детей, которым взрослые рассказывали рождественские истории, вспоминали Санкт-Николауса и Вайнахтсманна. Тоненькие голоски детишек исполнили песенки, стишки, опустели подвязанные к камину носки, ребятишки восторженными глазенками рассматривали подарки, но все это длилось не слишком долго, затем принаряженные мамы отправили их спать, пригрозив еще раз Вайнахтсманном. С этого момента фон Вольфи навострил уши. Генерал Дорнбергер, не фон Браун, придумал замечательный способ повысить эффективность разработок. Он поселил своих ракетчиков вместе, и все разговоры сами собой плавно перетекали на служебные темы. Дорнбергер стоял у истоков ракетостроения Германии еще с конца двадцатых годов. Значительно более молодой фон Браун был привлечен им много позже в коллектив разработчиков. Начинали они это под Берлином, в Куммерсдорфе, где начальником отдела баллистики, тогда еще гауптманом, Дорнбергером был создан первый испытательный полигон для немецких ракет. Затем, по требованиям безопасности и секретности, этот полигон был перенесен сюда.

После ухода детей был разлит горячий глинтвейн по большим бокалам и слово взял старший по званию генерал Дорнбергер. Речь по большей части касалась не Рождества Христова, о котором генерал вскользь упомянул, а о задачах сегодняшнего испытания. Предстояло проверить работу оборудования четвертой площадки в условиях огневого воздействия работающего двигателя. Режим тяги – восемь тонн, треть полной нагрузки. Этот режим должен длиться не менее трех секунд. При достижении заданной тяги ракета должна была переключиться с наземного на внутреннее питание. Предстояло замерить сбои аппаратуры наведения в момент переключения источников напряжения.

Непосредственно перед постановкой задач бригадефюрер представил остальным участникам встречи фон Вольфи.

– С гауптманом Крейцем некоторые из вас знакомы, его группе обеспечивает воздушное прикрытие нашего полигона уже второй год. Его уполномочило Министерство авиации инспектировать наши пуски. Гауптман люфтваффе Штейнхоф, который уже давно работает с нами, будет осуществлять воздушную разведку и фиксацию места падения изделия в случае, если оно уйдет со стола. Это маловероятно, но не исключено. Он будет наблюдать пуск с воздуха. Одного самолета для этого достаточно.

Фон Вольфи отрицательно покачал головой, Дорнбергер поджал губы и отрывисто спросил:

– В чем дело?

– Считаю совершенно недостаточным выделение одного самолета. Минимум шварм должен прикрыть с севера район испытаний и постоянно находиться в воздухе с момента начала подготовки к испытаниям. У меня приказ рейхсмаршала: обеспечить полное закрытие района.

– Не возражаю, но к процессу испытаний это не относится. Задачи воздушного прикрытия – это ваша прерогатива, герр гауптман.

– Яволь.