Чекист. Польская линия

От Каланчевской площади до Моховой, где на углу, почти напротив Александровского сада, обитал Коминтерн пешим ходом около часа. Стало быть, у меня было достаточно времени, чтобы осмыслить ультиматум, предъявленный Татьяной, но разговор с дочкой кавторанга вылетел из головы минут через пять. Ладно, не через пять, через десять. И думал не о последствиях – что, пристрелит она меня из своего револьвера сорок четвертого калибра, или сама пустится во все тяжкие – так это уж, как пойдет. Больше интересовало – откуда она узнала про дочь графа Комаровского, и про ее возраст? Впрочем, я из этого секрета не делал, а источником информации могла стать Анька Спешилова, узнавшая о моих сердечных переживаниях от мужа. Да и сама Анна могла видеть нас вместе. Москва, в сущности, одна большая деревня даже в двадцатом году двадцать первого века, а что говорить о двадцатом?

Но остальное время думал о предстоящей встрече с Наташей, и о том, как же я нехорошо поступил, изменив своей любимой женщине. Утешал себя тем, что мы с ней пока не муж с женой, а вот если бы были официально женаты (хоть в ЗАГСЕ, а хоть в храме), тут уж другое дело. М-да, а я сам-то в это верю? Пожалуй, не очень. Мало быть мужем и женой, надо и видеться почаще.

Тем временем, ноги привели меня к зданию Коминтерна. Уже не в первый раз подумал, что выбор места здесь не самый удачный – все иностранные коммунисты, входившие внутрь, на виду.

У ворот Александровского сада расположился какой-то пожилой книжник, разложивший на опрятной рогоже старые книги. Как я не спешил, но пройти мимо не смог. Так. Ключевский, Карамзин, Устрялов. Были здесь еще несколько сборников Баратынского и Фета и два тома из собрания сочинений Пушкина. Эх, когда же у меня будет постоянное место жительства, где можно устроить библиотеку? Но на одном из трудов Карамзина я узрел интересную брошюрку. Батюшки – святы! Так это же первоиздание «Пригожая повариха» Михаила Чулкова. Едва ли не первое эротическое издание в России. Места много не займет, а книжечка редкая.

Но только я уцепил приглянувшуюся книгу, как меня попытался отпихнуть в сторону какой-то усатый дядька, толстомордый, со слегка выпученными глазами, от которого изрядно попахивало самогонкой и несвежими портянками.

– Ну ка парнек, дай сюды! – потребовал дядька, протянув руку за книгой.

– С какой стати? – хмыкнул я, поворачиваясь к книжнику.

– Сюда подай, я кому сказал!

Я внимательно посмотрел на «поддатого» ценителя редких книг. Если бы не военная форма, можно бы принять его за обнаглевшего извозчика.

– Товарищ, эту книгу я первый взял, значит, она моя, – сообщил я.

Если честно, то будь гражданин повежливее, я уступил бы ему эту книгу. Похоже, он был из породы библиофилов. Но коли хамит, то шиш ему, а не «Пригожая повариха».

– Ну ладно… – злобно прошипел дядька.

Я уж было подумал, что гражданин сейчас ринется в драку, но он лишь злобно позыркал на меня выпученными глазами и куда-то побежал.

С книжником мы сторговались на двухстах рублях. Подозреваю, что он хотел бы получить больше, но после случившегося инцидента старичок заторопился и принялся собирать книги.

Я еще не успел отойти, как меня окликнули:

– Гражданин, стоять!

Ко мне приближался толстомордый библиофил, а с ним два милиционера с винтовками. Повернувшись к стражам правопорядка, я улыбнулся:

– Слушаю вас внимательно.

– Ваши документы, гражданин, – строго потребовал от меня один из милиционеров, а толстомордый, радостно улыбался, потирая ладошки.

– А вас не учили, что вначале нужно представляться самим?

– Гражданин, ваши документы, – упрямо твердил милиционер.

Вполне возможно, что в стране, где каждый второй одет в военную форму, гражданин в штатском не производил должного впечатления. Потому, я не стал пререкаться, а просто вытащил из внутреннего кармана удостоверение. Раскрыв, продемонстрировал его сотрудникам милиции.

Как всегда, произошла мгновенная метаморфоза. Вот, только что это были важные и строгие служители закона, а теперь напоминали шкодливых школьников.

– Товарищ особоуполномоченный, прощения просим, – сразу же заюлили сотрудники. – Не признали вас без формы-то.

Хотел провести содержательную беседу, но вспомнив, что в ближайшее время у меня есть более важная вещь, нежели воспитание нерадивых милиционеров, сказал:

– В следующий раз отправлю вас под арест. А теперь – шагом марш отсюда!

Милиционеры, довольные, что их отпустили, быстро ушли, но толстомордый товарищ сдаваться не собирался.

– А мне плевать, что ты усобый и уполномоченный. Да ты знаешь, кто я такой? – выкатил рачьи глаза незнакомец. – Да я самый великий поэт Советской России! Да я с самим Троцким водку хлебал, а у товарища Бухарина чай пил. Да ты знаешь, что я с тобой могу сделать?

Самое интересное, что я понял, кто стоит передо мной. Свернув в трубочку книжку и, спрятав ее в карман, ухватил толстомордого за плечо, развернул его лицом к Итальянскому гроту, доверительно прошептал прямо в ухо: