Чекист районного масштаба

– Мне нужны два человека заряжающие.

– Иван Иваныч! Найди еще двух рабочих в помощь артиллеристу.

– Хорошо, найдем.

Увидев, что бронепоезд готов к выходу Иван дал команду на выезд из депо. Звякнули сцепления вагонов, крутнулись колеса, и бронепоезд стал медленно выезжать из депо. Проехав железнодорожный вокзал, услышали перестрелку и пулеметные очереди. Взглянув в бинокль на поле Иван увидел несущихся на город вооруженных всадников. Тормози, крикнул Иван машинисту и побежал к передней платформе.

Протянул бинокль артиллеристу и показал рукой в сторону всадников. Наводчик навел пушки и сказал, что сейчас мы ударим фугасными снарядами. Тогда они, я думаю, испугаются и, во всяком случае, лошади необстрелянные поскачут в разные стороны. Первый выстрел. Недолет. Делаем поправку. Второй выстрел. Перелет. Ну, все, сейчас им конец. Беглым огнем три выстрела фугасными – огонь. Иван увидел, как в середине наступающих стали взрываться снаряды. Всадники падали, кони заметались, атака стала захлебываться.

Иван крикнул пулеметчику – открыть огонь по наступающим. Далековато ответил пулеметчик. Огонь, заорал Иван. Застрочил пулемет. Затем второй. Иван снова вернулся к артиллеристам. Там звучала команда шрапнелью-огонь. Иван взял у наводчика бинокль и стал рассматривать поле боя. Слева наступающих обходил железнодорожный полк. Справа бойцы ЧОНа. Все, подумал Иван. Атака закончилась, сейчас восставшие будут окружены. Прекратить огонь – крикнул Иван. Не дай бог своих заденем.

Восставшие спешились, солдаты и чекисты приступили к их разоружению. Иван оставил вместо себя наводчика, а сам побежал в сторону восставших. Комиссар приказал всех задержанных отконвоировать в Заусиновский овраг. Под конвоем всех восставших повели к оврагу. Разгорячённые боем бойцы переговаривались между собой и заявляли, что надо всех их расстрелять. А то и повесить.

Иван слышал эти разговоры и молчал. Увидев Василия тихонько ему проговорил: «Вася я же тебе говорил, что надвигается восстание, что народ не доволен действиями продотрядов. Вот видишь, что произошло, в сердцах сказал Иван».

Василий подошел к комиссару и спросил, что делать – то будем? Всех расстрелять. Товарищ комиссар посмотрите на них – это же чапаны? Они же беднейшие крестьяне. Кто будет сельскохозяйственными работами заниматься? Сколько на селе работников останется и потом пойдут нехорошие разговоры о том, что чекисты.– это звери какие-то, хуже бандитов? Понизится авторитет Советской власти.

Комиссар задумался. Товарищи, у кого какие будут предложения? Мы не можем оставить восставших без наказания. Крестьян, конечно, жалко. Они попали под влияние кулаков и белогвардейцев. Но голова-то у них на плечах есть или нет, сказал командир ЧОНа. Они что не знали, что идут воевать против государства, против Советской власти. Наказать их непременно надо. Чей – то голос прозвучал, давайте сделаем так, построим всех и каждого десятого прилюдно расстреляем. Чтоб неповадно было руку подымать против Советской власти, остальных отпустим.

Что ж, это идея проговорил комиссар. Слушай мою команду. Всем построиться. Крестьян построили. Выступил комиссар со следующими словами, мы знаем, что вас заставили идти против советской власти. Запомните, советская власть сильна и советская власть – это ваша власть. Она состоит из рабочих и крестьянских депутатов. Вы пошли против неё, т.е. против себя. Как вам не стыдно товарищи, но мы гуманная власть. За такие выступления полагается расстрел и без наказания ваши действия мы оставить не можем. Поэтому командир ЧОНа товарищ Кремнев вывести из строя каждого десятого человека.

Команда была немедленно выполнена. На краю оврага построили выведенных из строя крестьян, и комиссар скомандовал огонь. Прозвучали выстрелы и восставшие крестьяне попадали в овраг.

Комиссар снова обратился к оставшимся и сказал: если кто еще раз выступит против советской власти, то будем всех расстреливать, всех до одного. А вы, оставшиеся, идите по домам и всем говорите, чтобы не вздумали больше восставать против Советской власти. Понурые и угрюмые крестьяне подались к тракту и стали расходиться по своим селам.