Чекист (СИ)

На следующий день должны были отправить инженера в другое место. Маслов остался бы жив. И еще…Чертежи вынести велел Беляев. Сам. Сам Максим Сергеевич устроил эту хрень на заводе. Его беспокоило на самом деле что-то другое. Что-то гораздо более важное. Комарова? Может быть…А может и не быть. По крайней мере теперь хотя бы понятно, что надпись на книге оставил Маслов. Потому что так велел Беляев. Он думал, что успеет увезти инженера…

Я собрался встать с кровати, но как только попытался подняться на ноги, в голове снова взорвался фейерверк. Аж прострелило до самых пяток. Отвечаю. В этот раз все было сильней, чем обычно. Понеслись совсем другие картинки и волной нахлынули мысли Максима Сергеевича.

Он встречался с Ершовым. До его гибели. Как раз, буквально перед ней. За пару месяцев, судя по воспоминаниям. Эту первую и единственную встречу помнил хорошо. И почему-то она всплыла в его голове именно здесь. В дачном домике. Когда беседовал с инженером Масловым. Видимо, навеяло, потому что они оба говорили про Виктора Николаевича. Причём, я уловил эмоцию грусти. Максиму Сергеевичу было жаль Ершова. Искренне. Хорошее впечатление осталось у него от их встречи.

Он думал об этом человеке так четко, словно все произошло вчера. Хотя, судя по картинкам в моей голове, Максим Сергеевич был моложе. Значительно. Только начинал, по сути, свою карьеру. И его, как раз, начали вводить в дело Ершова, за которым следили постоянно. Вообще не оставляли без присмотра. Мало ли, что придёт старику в голову. Возьмет, да и продаст информацию. Например, при условии, что его внучку переправят за границу. Почему, нет? Он ведь ради нее держался столько лет.

Причём, что интересно, но совершенно непонятно, подполковник послал Максима Сергеевича к Ершовым в открытую. Именно, как сотрудника Конторы. Беседа… Какая-то беседа… Вот что крутится на периферии сознания. Деду Комаровой так и сказали, мол придет парень, с ним надо поговорить. О чем-то… В реальности, цель Беляева — посмотреть, запомнить, понять. Официальная версия, естественно, другая.

Я не сразу вспомнил, как все это обыграли. Уж точно не мог Максим Сергеевич прийти со словами, здравствуйте, теперь я тоже за Вами приглядываю. Это кусок выпал. Видимо, имелся какой-то определённый план. Может, втереться в доверие. Не знаю. Хотя, если отталкиваться от моих внезапных воспоминаний о Ершове, тот вряд ли вообще кому-нибудь доверял. Я просто увидел картинку, как они сидят в кухне. Дед Комаровой и Беляев. Тихо, мирно. Как хорошие знакомые.

Но главное даже не данный факт. В тот день случилось кое-что, сильно запавшее в душу Максиму Сергеевичу. Когда они сидели в кухне, попивая крепкий ароматный чай, неожиданно входная дверь хлопнула и на пороге комнаты возникла девушка. Он запомнил ее очень хорошо. Вплоть до мелких, крохотных веснушек на немного вздернутом носике. Девушка была удивительно хорошенькая. Вся какая-то…необыкновенно интересная. Когда она вошла в квартиру, будто стало светлее даже.

— Дед, меня примут! — Восторженно заявила она с порога. — До конца десятого класса всего осталось два месяца. А потом я могу подать документы.

Виктор Николаевич даже не дернулся. Глаз не поднял от чашки, которую изучал в этот момент, наблюдая, как поднимается лёгкий, еле заметный пар.

— Ой, здрасьте. — Девушка заметила Максима Сергеевича, но ее, видимо, распирало от какой-то радостной новости, которая Ершову радостной, судя по его реакции, не казалась. — Ну? Ты чего молчишь?

— Потом поговорим. — Отрезал Виктор Николаевич.

Беляев удивился тому, как жёстко прозвучал ответ. Он, этот ответ, буквально упал тяжёлым камнем в воду, которая тут же рассыпалась брызгами, стирающими с лица девушки довольную улыбку.

— В смысле? Говорю, меня примут. То, о чем я мечтала, станет реальностью. Нужно только сдать хорошо языки…

— Сказал, потом поговорим! — Виктор Николаевич со всей силы ударил открытой ладонью по столу.

Девушка вздрогнула, будто шлепок пришелся не по столешнице, а по ней, и немного даже отшатнулась. Максим Сергеевич почувствовал себя очень неловко. Внучка Ершова ужасно ему понравилась, с первой же секунды своего появления. Зацепила тем светом, который излучали ее смеющиеся глаза. А теперь он, выходит, стал свидетелем неприятной для семейства сцены.

— Ты не посмеешь запретить…

Она ответила очень тихо, а потом развернулась и вышла из комнаты. Ровно за мгновение до этого взгляд Беляева встретился с ее взглядом. Не зная, как поступить лучше, он просто ей улыбнулся. Постарался вложить в улыбку тепло и понимание, надеясь, это как-то поддержит девчонку. Однако, внучка Виктора Николаевича жеста не оценила, тут же отвела глаза, слегка поморщившись.

— Зачем Вы так? — Максим Сергеевич не выдержал. Он слышал, как хлопнула снова входная дверь. Видимо, девушка обиделась и совсем ушла из квартиры, дабы не разговаривать с дедом.