Чекист (СИ)

Судя по всему, слух о тщательно скрываемой связи пошел в народ. И явно это произошло не случайно. Уверен, тут постарался все тот же Ведерников. Конечно, по распоряжению своей подруги. Это несомненно. Они хотят навести суету. Тычут мне в нос грязное белье,чтоб я наверняка запомнил, Нина Ивановна спит с Мальцевым. Только с ним. Больше у нее никого нет. Теперь стало еще интереснее, от чего так тщательно отвлекают мое внимание. А его точно отвлекают. Вон, Филатова принесла даже в жертву бедолагу Николая Ивановича. Лишила себя стабильной поддержки, в том числе, уверен, финансовой.

— Да мы Ниночку всегда привечаем. Вместе с ее женихом, с Игорем. Такая милая пара. Вы в курсе, как часто они бывают у нас дома? В курсе? Мы очень дружны. Потому что Нина, Игорь… Они удивительно порядочные люди. И Николай… Как можно заподозрить его в адюльтере? Это же… Это омерзительно!

Последнее слово брюнетка буквально выплюнула. Так ее таращило от злости. А Мальцев, конечно, молодец. Ничего не скажешь. Нет, так-то он идиот. Это факт. Нашел с кем связаться. А главное, где. Насколько понимаю, жена его работает тут же, на заводе. Вот что за люди? Есть прекрасная пословица, не сношайся, где живешь, и не живи, где сношаешься. Что за любовь к экстриму? Завести себе пассию под носом у супруги. Хотя… Может, у Мальцева приключилась любовь. Почему, нет? На фоне столь активной супруги, нежная, трепетная лань Филатова — объяснимый выбор.

Молодец в том плане, что ухитрялся столько времени держать в тайне свою связь. Придумал оптимальный вариант, не прятать, а наоборот подружить любовницу и жену, убедив вторую в том, что к Филатовой он испытывает исключительно приличные эмоции — заботу старшего товарища. Даже алиби организовал в лице Ведерникова, который перед этой Эльвирой разыгрывал жениха Нины Ивановны. А говорят, во времена Союза скучно жили. Вон, какой водевиль.

— Никогда не поверю, что Ниночка могла бы так бессовестно пользоваться моей добротой и моей благосклонностью. Я слышала, обсуждают, будто она ветренная. Но это все от зависти. Нам, красивым женщинам, тяжело жить среди злых, обиженных природой клуш. — Кармен кинула быстрый взгляд в сторону Комаровой, видимо, включив ее в список завистников.

— Эльвира, я прошу тебя! При чем тут товарищ Беляев?! Прекрати меня позорить! — Николай Иванович переминался с ноги на ногу, краснел, бледнел и не знал, что ему сделать. Мужику очевидно было ужасно стыдно за происходящее.

— Вот именно! Прекрати! Ты сам прекрати это. Твои сотрудники шушукаются за спиной, распространяют ужасную сплетню. Даже до нашего расчетного отдела дошло! Это как?! Как, я тебя спрашиваю?! Товарищ Беляев, — Кармен снова переключилась на меня. — Я прошу…Нет, я требую устранить подобные слухи. Мой муж — кристальной порядочности человек. И Ниночка. Чтоб Вы понимали, мы даже отдали ей ключи от второй дачи. Она исключительно честная, воспитанная девушка…

— Стоп! — Я поднял руку, останавливая поток словесного поноса брюнетки. Однако, ее несло со страшной силой. Моего жеста она даже не заметила.

— В конце концов, Вы должны потребовать от сотрудников первого отдела взяться за решение данного вопроса. Калинин этот Ваш. Чем он занимается? Почему не выполняет свою работу…

— Заткнитесь, гражданка Мальцева. — Вырвалось у меня против воли. Кстати, даже не громко.

Три слова произвели фурор разорвавшейся бомбы. Эльвира подавилась очередными требованиями и уставилась на меня, выпучив свои испанские глаза. Она, как рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот, но вместо слов оттуда доносилось мычание. Мальцев выглядел так же. Только в отличие от жены, он был умнее и прекрасно понял, у меня не имелось желания оскорбить его супругу. У меня закончилось терпение. Потому что Кармен, исключительная дура, явилась в кабинет человека, который приехал из Москвы с проверкой сотрудников особого отдела, а потом еще имела наглость что-то от этого человека требовать. Не просить помощи, не пожаловаться, а требовать.

Только Александра Сергеевна выглядела весьма заинтересованной. Ее явно происходящее веселило.

— Вы… Да Вы знаете, кто мой отец? — Выдала, наконец, Кармен. — Вы знаете, какую должность он занимает? Вы… Вы вообще, понимаете?

— Нет. И мне вообще плевать. Меня не интересует человек, который не смог своей дочери объяснить элементарные вещи. Например, что такое субординация и как себя надо вести. — Я перевел взгляд на Мальцева. Николай Иванович, как раз, снова сменил цвет лица с красного на бледно-зеленый. — Ваша супруга только что сказала, что вы отдали Филатовой ключи от дачи? Не пользуетесь сами? Или что?

— У нас их две. — Проблеял Мальцев. — Эльвирин отец… Он секретарь горкома…

— Господи… Да бог с ним, с отцом. Еще раз. Меня интересует дача. Там есть огурцы?

— Огурцы? — Мальцев совсем ошалел от происходящего. Он вообще не мог понять, каким боком оказались в этой истории огурцы. — Ну… Да. Наверное. Я не знаю.

— Давно Филатова пользуется вашей щедростью? — Я даже перестал злиться на психованную, зарвавшуюся Эльвиру. Мне просто стало не до нее.