Чекистские будни

Ровно в десять часов вечера от стены со стуком отпадает железная койка, и «благоухающий» всеми миазмами матрас широко раскрывает свои объятья: ложись, отдыхай!

Только закрою глаза, уткнув голову в кучу лохмотьев, как передо мной оживают картины детства, дорогие сердцу лица родных и близких. Все представляется в ярких красках, как будто наяву. Удивительно отчетливо вижу наше село Раздольное, расположенное на берегу реки Раздольной. Верно, доброй души был человек, который дал и реке и селу такое название. Выбежишь за околицу, глянешь по сторонам — действительно, раздолье. Природа Приморья вообще необыкновенно красива, но наши места изумляли даже видавших виды приезжих. Богатейшая растительность, живописные сопки, густо зеленеющие на фоне пронзительно голубого неба и полого спускающиеся к сверкающей ослепительными солнечными бликами воде. Над буйным разноцветьем и разнотравьем в безветренную погоду стоит терпкий медовый аромат, и кажется, что не вдыхаешь, а пьешь полной грудью тепловатый и немного тягучий воздух, растекающийся по телу приятной сладкой истомой.

Летом мы с братом Иваном редко появлялись дома, все время проводили на огороде или на покосе. Возьмем у матери по горбушке хлеба — больше ей и дать-то нам было нечего — и отправляемся за село заниматься своими крестьянскими делами. Пропалываем, окучиваем, охраняем будущий урожай от зверья и птиц. А как же? Уродятся овощи — переживем очередную студеную зиму, если нет — туго нам всем придется. И еще нужно было накосить побольше травы — заготовить к зиме сена для коровы. Да и продать его можно будет или обменять на продукты. Мы с братом слыли в округе «крупными специалистами» по сену, и его у нас покупали особенно охотно. Дело в том, что брат раздобыл где-то очень толковое руководство по заготовке сена, и мы все делали, как говорится, по науке: и косили, и сушили, и скирдовали. Не раз многочисленные конкуренты пытались выведать у нас наши секреты, но все безуспешно. Жили мы в шалаше, питались выловленной в реке рыбой, грибами, ягодами. Чуть забрезжит рассвет, мы косы в руки — и за дело.

В мокотовской одиночке я чуть ли не каждую ночь видел сны. Чаще всего беспокойные, тревожные. Однажды приснилось, что в камеру вошел высокий усатый человек, сел на табурет и сказал, укоризненно покачивая головой: «Как же ты, Митька, сюда попал?» Я пригляделся и ахнул: да это ведь дядя Семен, который служил вместе с моим отцом в раздольненском гарнизоне, — Семен Михайлович Буденный! Оба они были унтер-офицерами, только отец мой состоял в артиллерии, а дядя Семен — в кавалерии. После демобилизации отец решил навсегда поселиться в этих краях и перевез семью из подмосковной деревни в Приморье. Тогда-то и увидел я впервые Буденного, который оставался здесь на сверхсрочной военной службе. Он помогал нам в устройстве на новом месте и потом частенько посещал нас. «Не дело, парень, — проговорил дядя Семен, — мамку надо слушать…» — «Какую мамку?» — хотел спросить я. Разве он не знает, что она давно умерла? Но дядя Семен только погрозил мне пальцем и куда-то пропал…

Проснулся я в холодном поту и до самого утра уже не мог сомкнуть глаз. Не покидало чувство беспомощности и безысходности, пришедшее во сне. Такое же чувство, помню, я испытывал, когда не стало матери. После того как отец ушел на империалистическую войну, на ее плечи легли непосильные заботы о доме, о детях. Нас тогда было пятеро — три брата и две сестры, — и для всех мать находила время, каждого старалась приласкать, приголубить, одарить частичкой добра и света, которыми была полна ее душа. Она выкраивала час-другой от домашних дел, чтобы помыть полы или постирать белье у семьи какого-нибудь офицера — их много было в раздольненском гарнизоне — и тем самым заработать лишнюю копейку для нас, ребятишек.

Через четыре года вернулся отец, потом в семье появился новый ребенок — еще одна девочка — Галя. Но здоровье матери было сильно подорвано, она слегла и уже не поднялась… Наша мама умерла, когда младшей сестренке исполнился всего один год. Оглушенные свалившейся на нас бедой, мы совершенно не представляли, как нам теперь жить, что делать. Семья распалась. Старшая сестра Зинаида вскоре вышла замуж и перебралась к мужу. Я с братом Иваном отправился — в город на учебу. С отцом остались младшие дети: Анатолий, Антонина и Галина. Позднее, устроившись в городе, я взял обеих сестер к себе.

Мы пробивали себе дорогу в жизни самостоятельно, и сейчас, оглядываясь на прожитые годы, я с волнением думаю: как сложилась бы судьба каждого из нас, выходцев из бедной крестьянской семьи, если бы не Советская власть?

СЛЕДСТВЕННАЯ ТЮРЬМА

На рассвете звякнул тяжелый замок, скрипнула дверь и раздался хриплый голос надзирателя:

— С вещами!