Чекистские фантазии

— Против? Нет. Воздержавшиеся? Нет. Прошу избранных товарищей занять места в президиуме. Пока рассаживаются, есть предложение избрать почетный президиум в составе Центрального комитета Российской социал-демократической партии большевиков во главе с товарищем Л (У). Кто за — прошу голосовать.

Лес рук, аплодисменты.

Обсудили повестку дня, регламент, состав мандатной комиссии.

— Товарищи, перед началом конференции есть предложение спеть наш гимн.

Зал встал и загремел:

Вставай, проклятьем заклейменный
Весь мир голодных и рабов,
Кипит наш разум возмущенный
И каждый в бой идти готов.

Пели долго и вдохновенно. Каждый готов был взять винтовку или достать из кобуры «наган» или «маузер» и беспощадно стрелять по врагам революции.

Сели. Возбужденные. Готовые к приему любой информации, как неоспоримой истины.

— Слово предоставляется товарищу Л (У)!

Аплодисменты стоя.

— Гаспада!

Зал стих.

— Я не ошибся, именно — ГАСПАДА! Вы сейчас господа положения и господа нашей новой России. Время старых господ прошло и в России один господин — пролетариат и его передовая часть — учителя! Ура, товарищи!

— Ура! Ура!! Ура!!!

— А сейчас вернемся к текущему моменту. Социалистическое Отечество в опасности! На наше предложение о мире немцы ответили наступлением по всему фронту с целью уничтожить первое в мире государство рабочих и крестьян. Мы должны уничтожать все ценное имущество, включая и продовольствие, чтобы оно не попало врагу.

Всех представителей буржуазного класса на рытье окопов. Сопротивляющихся — расстреливать. Все не сочувствующие нам газеты закрыть, а сотрудников на рытье окопов.

Контрреволюционных агитаторов расстреливать на месте. Посланный на противостояние немцам революционный отряд матроса товарища К. вдруг очутился в районе Херсона. И все потому, что не было там карающего меча революции.

Сегодня мы объявляем о создании из учительской организации чрезвычайной комиссии, ЧК, которой вручаем щит для защиты и меч для нападения. И каждый учитель с сегодняшнего дня будет носить гордое имя — чекист. В председатели к вам назначаем старого каторжника и борца с царизмом в России и в Польше товарища Ф.Э.Д.

Идите сюда, Ф.Э. Мы вам дадим самые широкие полномочия, и отчитываться будете только передо мной, то есть перед Центральным Комитетом.

Надо, чтобы вы защищали нашу республику как внутри ее, так и с внешних позиций. Революция ничего не стоит, если она не умеет защищаться. Никто не должен пройти мимо чрезвычайной комиссии. Вы будете давать всем пропуск в будущее.

Но вам еще нужно учиться, учиться и учиться. Учитесь у всех, кто может быть нам полезен. И не проявляйте мягкотелость в отношении врагов. Они не будут с нами миндальничать. И мы не будем миндальничать с теми, кто даже будет на подозрении, что он не наш человек. И в этом вы должны быть первыми.

Вы наши политические работники и ваши люди надежно закроют наши границы, чтобы буржуазная зараза не проникала к нам и не заражала чистый и устремленный в будущее народ России. Да здравствует мировая революция. Пролетарии всех стран соединяйтесь!

Зал гудел. То он взрывался аплодисментами, то крики «ура» напоминали, что пора идти в атаку, пока вождь мирового пролетариата не передумал и не повернул назад, но больше всех распирало чувство неограниченных полномочий, когда любой чиновник или вельможа, генерал или маршал будут плакать горькими слезами, вымаливая у них прощение. Радужные картины так и витали над головами участников конференции, превращаясь в черные гравюры Дюрера, изображающие картины ада на земле.

Конференция закончилась чаепитием в буфете театра. Хорошо заваренный чай с сахаром и бутерброды с ветчиной, как будто и не было так называемых голодных очередей и бедствования Петроградского населения, приведшего к революции.

Учитель шел молча, делая крупные шаги. Спрашивать нельзя. Не в духе. Внезапно он остановился, и я воткнулся носом в его спину.

— Все понял?

— Не все.

— Что непонятно?

— Что будет с комиссией, когда исчезнет опасность для Отечества?

— Опасность для Отечества не исчезнет никогда.

— Почему?

— Страна, стремящаяся к мировому господству, никогда не откажется от этих мыслей, если даже не будет заявлять о них вслух.

— Но в будущем все будет не так.

— Так будет и в будущем. Пройдет очень много времени, сменится несколько поколений, которые, возможно, и забудут идеи мирового равенства и мировой революции. На смену идеологиям придут религии, у которых будут такие же большевистские постулаты. Тогда будет война не идеологий, а цивилизаций. Безжалостная война, в которой первую очередь погибнут совершенно безвинные люди и война не закончится до тех пор, пока не будет уничтожен последний радикальный представитель воинствующей религии.

— Неужели такое может быть?

— Может и будет. Все будет зависеть от мудрости правителей.

— А как же мнение людей?

— Если мнение людей не подкреплено никаким финансовым или административным ресурсом, то оно ничего не значит. Его просто никто не услышит.