Чекисты

– Ну, присаживайся, что ли, – Летчик пожал мою руку и кивнул на лавку.

Да, теперь это не худенький мальчишка, а округлившийся ветеран. И усы куда более пышные. А задор и понимание в глазах все те же. И по-прежнему от его черных волос шарахалась седина.

Я пристроился на стуле около широкого подоконника, заваленного журналами «Гражданская авиация» и брошюрами по летно-технический работе.

В окно было видно летное поле. По его краю шли деревянные аэродромные строения. Аэроклуб Осоавиахим – это важнейшее звено в подготовке летного состава для растущих военно-воздушных сил Союза. Ребята из школ и ФЗУ с восторгом в свободное время осваивали тут азы пилотирования на маленьких, несуразных, но бойких и крепких учебных этажерках «У-2». Вон, три стоят в ряд. Такие небесные мотоциклы на двух человек – инструктора и курсанта. Еще один самолет заруливал на взлет.

– Попробуй. Новый рецепт, – Летчик серебряным половником зачерпнул содержимое большой стеклянной крюшонницы, наполнил фаянсовую кружку, пододвинул ко мне.

К крюшонам и компотам он пристрастился, когда завязал с алкоголем, коим здорово злоупотреблял после увольнения с летной службы. Воспрял духом, только получив аэроклуб. Теперь вечно трезв и готовит затейливые, с различными добавками, безалкогольные напитки. И щедро угощает дорогих гостей.

Я отхлебнул и кивнул:

– И правда, вкусно.

– Это тебе не фабрика-кухня. Тут голову и чутье приложить надо.

Своими рецептами Летчик гордился порой даже больше, чем летными подвигами.

Мы перекинулись малозначащими новостями. Потом начальник аэроклуба внимательно посмотрел на меня:

– Что-то ты, богатырь, невесел. На тебе как воду возили. После артобстрела, бывало, лучше выглядел.

– Заездили. Тяжело мне, друг мой.

– Вижу, что тяжело, – вздохнул Летчик. – Обстановка такая, тяжелая.

– Не представляешь, насколько.

– Слушай, Ермолай. Я человек технический. В ваших марксизмах-коммунизмах-социализмах ничего не понимаю. Мне это неинтересно.

– Только кому другому не скажи.

– Ладно. Так вот, я не коммунистам или социалистам служу, а России. И большевикам благодарен, что они дремлющую силу народа пробудили. Забитый, затюканный царскими чиновниками, уставший от поборов и голода народ получил возможность раскрыть свой гигантский творческий потенциал. И теперь мы на наших самолетах поднимаемся в небо. И не дворяне, а рабочие пацаны за штурвалом. Вот только кто-то наверху, в небесной канцелярии, нам за эти достижения, похоже, счет выставил. Новыми кровью и страданиями. Это тебя и гнетет.