Чекисты

Узнав, что привели какую-то мамзельку, задержанную на рынке с револьвером, Семен Иванов мысленно ругнулся. Бездельники все-таки засели в милиции! Где бы самим выяснить, что к чему, так нет же, всё норовят свои обязанности на других свалить!

Однако беседа с Никифором Петровичем заставила его по-другому взглянуть на рыночное происшествие. Уединившись в кабинете Профессора, он подробно расспрашивал старого токаря и даже попросил разложить на столе колоды примерно так же, как лежали они у девчонки.

Как и Никифору Петровичу, Жоржетта ему не понравилась. Вернее, как-то насторожила.

— Давайте знакомиться, — начал он, наскоро перечитывая коротенький милицейский протокол. — Значит, вы будете Жоржетта Кюрц? Рождения 1903 года? Француженка? Проживаете на Малой Московской, четыре?

Жоржетта молча кивала головой.

— Оружие нашли в Летнем саду под скамейкой? Ага, даже было завернуто в тряпочку? На рынке торговали картами?

И вдруг он вскинулся, глянул на нее в упор:

— А с Пантюшкой давно виделись?

Позднее он и сам не мог объяснить, почему вдруг спросил об этом. Вероятно потому, что не выходила у него из головы «Английская папка».

Спросил просто так, на всякий, как говорится, случай, и сам не поверил нежданному эффекту. Губы девчонки дрогнули, и нечто смятенное, застигнутое врасплох, мелькнуло на ее испуганном лице.

— Я не понимаю... Наверно, это недоразумение... Никакого Пантюшки я не знаю...

— Ну что же, недоразумения тоже бывают, — поспешно согласился он, стараясь выгадать время. — Тогда так, гражданочка, бери вот бумагу, садись за стол и пиши...

— Что писать?

— А все по порядку. Кто такая, на какие средства живешь, откуда раздобыла револьвер, в кого собиралась стрелять... И предупреждаю, баловаться у нас нельзя! Пиши одну правду, понятно?

Теперь можно было собраться с мыслями. Жоржетта писала, изредка на него поглядывая, а он сидел напротив, лихорадочно пытаясь сообразить, что все это должно означать. Сигналы девчонка кому-то подавала, это ясно, про револьвер врет, и теперь выясняется, что известна ей кличка англичанина. Ясно, известна, иначе бы не вздрогнула. Только вот откуда известна, каким образом и, главное, что у них общего? Неужели этот сверхосторожный тип допустил глупейший промах, связавшись с такой пигалицей? А что если вдруг? Нет, слишком это маловероятно!

Оставив дверь кабинета приоткрытой, Семен Иванов побежал в комендантскую. Никогда еще он не нуждался так в рассудительном совете Профессора, а Профессора как нарочно не было. И дежурный комендант, заглянув в свой список, сказал, что вернется товарищ Отто не скоро.

Тогда он решил проверить смутную свою догадку. Вернулся в кабинет, мельком прочел исписанные девчонкой листки и сердито швырнул их в корзинку для мусора.

— За кого нас принимаешь? — спросил он, сокрушенно покачав лохматой головой. — Выходит, за дурачков, которые должны поверить нахальному вранью? Нет, барышня, не выйдет!

— Но я написала правду...

— Вранье это, брехня! И вообще, барышня, неужто ты думаешь, что никто ничего не видит, не примечает? Ты вот сидишь с утра на рынке, выложила напоказ своих трефовых дамочек, мерзнешь, голодуешь, а Пантюшка, между прочим, и знать тебя не желает...

Удар пришелся в точку, вновь дрогнули ее губы.

— Соображать бы пора, не маленькая. Пантюшку в данный момент интересует другая женщина...

— Кто? Кто его интересует? — вырвалось вдруг у Жоржетты.

— Сама знаешь кто — Марья Ивановна!

— Но она же в командировке, в Москве?

— И он там с ней прохлаждается, — быстро нашелся Семен Иванов, чувствуя, что должен использовать удачу до конца. — Обманули тебя, дурочку, облапошили... Мерзни, мол, на рынке, а мы поедем в Москву любовь крутить...

— Это неправда, она же старая! — крикнула Жоржетта сквозь слезы. — Безобразная, некрасивая! Она старше его на двадцать лет!

— А это значения не имеет! — сказал он безжалостно. — Мало ли что некрасивая, зато помощница...

— Ах, помощница! — в голос разревелась Жоржетта. — Сволочь она, интриганка, вот кто! Мерзкая, отвратительная баба! Я бы ее своими руками могла задушить...

Вволю наплакавшись, Жоржетта принялась рассказывать...

10

В первом часу ночи Семен Иванов прервал затянувшуюся беседу с Жоржеттой.

Каждая минута промедления казалась ему преступлением, и он поспешил на второй этаж.

Несмотря на поздний час, приемная Комарова была переполнена. Николай Павлович только вернулся с гатчинского участка фронта и не успел еще снять мокрую шинель.

Н. П. Комаров

— Ждать я не могу ни минуты, — шепнул Семен Иванов секретарю и совсем уж тихо прибавил: — «Английская папка»...

Выслушал его Комаров с обычной своей неторопливой обстоятельностью. Лишь в самом начале надавил кнопку звонка, пригласил к себе Павлуновского, уполномоченного ВЧК, а после уж не перебивал ни разу.

Семен Иванов в душе преклонялся перед своим Профессором, невольно копируя все его манеры, вплоть до привычки задумчиво почесывать за ухом. Революционер, приговоренный царскими сатрапами к смертной казни и сумевший к тому же бежать из тюрьмы, был в его глазах достойным примером для подражания.