Чекисты

2 9  и ю н я. Спешу обрадовать себя и заодно утешить: идем в гору жизни, бодро и весело, обретаем самих себя, обретаем до такой степени, что любуемся белыми ленинградскими ночами, гранитом, Невой, Крестовским островом, отороченным свежей зеленью и... безлюдной тишью. Мамка — совсем молодцом — свежеет, хорошеет, веселеет.

Пока что застряла в инструкторском виде — учу тому, чему сама научена. Хоть это дело и благородное — делать из людей людей и радостно наблюдать, как всходит то, что сеешь, а все же не по моей натуре. Меня тянет на горячее, на фронт, и я уже собираюсь полечь костьми, а добиться осуществления своих мечтаний. Работаю довольно ощутительно и одновременно не отказываю себе в удовольствии почитать хорошие вещи вроде Олдингтона, Маяковского, Мериме и других почтенных классиков, полуклассиков и просто не классиков... — в долгу у жизни оставаться не намерена.

Легко мне переносить тяготы житейского и духовного порядка еще и по той причине, что под рукой у меня кроме мамы есть подруга. Мы вместе работали в совхозе, на окопах, вместе зубы клали на полку, вместе догрызали этими зубами последние экзамены, одним словом, падали и духом и брюхом (в смысле подведения последнего). Вместе инструкторами сейчас... С Ленкой делюсь абсолютно всем, причем просто, непосредственно, от сердца, от души и вообще от всего нутра.

1 3  и ю л я. Пока я не уйду на оперативную самостоятельную работу — я позорный должник Родины, и каждый угасший в моем жизнетечении день будет утяжелять мой долг и угрызать напоминание о нем.

1 4  и ю л я. Как мне не хватает деятельного настоящего при жгучем и неотвратимом стремлении к нему.

2 0  с е н т я б р я. Ого! Меня уже называют Сильвией Семеновной! Не нравится мне это, но говорят, что так надо для пользы дела.

2 3  с е н т я б р я. Не научиться бы курить. А то все балуюсь, балуюсь. Привыкну, тогда пиши пропало.

2 8  с е н т я б р я. Многоглазое небо сегодня чисто и не замутнено тучами. Такая ночь, не запятнанная туманами, не издерганная дождливыми порывами ветра, как самый задушевный друг вызывает на откровенность хотя бы просто с собою. Дружба, завязанная под звездами, будет навсегда освящена их нежным светом...

Первое, что вспыхивает перед глазами, — Эльбрус. Ты всегда напоминал мне об Эльбрусе — в разговорах, письмах и просто на фотографической карточке. Славное было время, славное местечко, славный Кавказ. Но ты-то где сейчас? Никто не знает о тебе ничего, и что всего печальней — не знаю я.

8  о к т я б р я. Лес уже шумит по-осеннему. Желто-красная листва придает лесу вид опаленного зноем. Это время особенно прекрасно... Но сейчас война. Она свое берет. Все в сознании подавляется одной мыслью — фронт, кровь, ненависть!

2 5  о к т я б р я. Наконец-то съездила домой и поработала на благо родным. Семь потов пролила. Мать довольна. А я, стало быть, и подавно. Только вот как побываешь в Ленинграде, так сердце здорово защемит. Знакомых никого. Кругом пусто. Погоревшие и разбомбленные дома зияют сквозной осенней темью. Ребячьего гомона давно уж не слыхать...

К институту и подойти боюсь, уж больно много у меня с ним горького и счастливого связано. Ребят своих, друзей порастеряла, кажется, безвозвратно... Юрка, может быть, и жив, а вот Костя счеты с жизнью свел. Как он сильно горевал, что не довелось ему повоевать в финскую войну, а теперь свое взял. Те ребята, что эвакуировались, больше во мне не возбудят симпатий.

О к т я б р ь  —  н о я б р ь. Я кровожадная никогда не была, но сейчас чувствую в себе все время растущую ненависть к фашизму. Правда, я многого не видела, но прежде всего я ленинградец, и глотнула наравне с ленинградцами, что выпало на нашу долю... Я не знаю, предрассудки это или нет, но когда выпадают веселые денечки, когда много насмеешься, то вдруг становится совестно и по-настоящему стыдно, что еще не все сделала, что можешь.

7  н о я б р я. Сегодня 7 ноября. День торжественный. Погода тоже празднует 25-летие Октября — солнышко и мороз.

1943 год.

2 2  и ю л я. Дочерью Сальмы Ивановны я уже достаточно побыла и пожила, нужно быть еще и дочерью Семена Петровича Воскова. Тем более, что случай представился — иду, куда мечтала все время пойти. Красивые слова я оставлю на послевоенное время, а скажу, что считаю себя достаточно подготовленной морально, а тем более физически, чтобы быть настоящим бойцом. Говорят, раз крепко хочешь, значит и крепко получится. А я направляю всю свою волю, соединенную с разумом, в единственную цель — быть патриотом до конца.