Чекисты

Когда он вылез наполовину, я шагнул из тени вперед и врезал ему ладонью по голове. Этот излюбленный мой удар минут на пять гарантированно выключает сознание. А когда клиент приходит в себя, последствий для здоровья нет. И, что главное, может отвечать на вопросы. А вопросов к нему накопилось много.

Тело едва не скользнуло обратно в проем, но я его подхватил под мышки. С Есиным мы вытащили его и уложили на пол.

Осмотрев тачку, я нашел в ней еще два тряпичных свертка. Точно по количеству закладок.

Значит, больше ждать некого. Правда, может сообщник-контролер присматривать за происходящим. Ну и пусть. Сейчас нам его не вычислить. А таиться уже нечего…

Глава 18

Задержанного мы привели в чувство и, еле передвигающего ноги, отвели в кабинет начальника ремонтного цеха.

Он отошел от удара по голове, но был шокирован и никак не мог поверить в происходящее. Его тут же обыскали. Если верить пропуску из его кармана, то это разнорабочий моторного цеха Сидор Тулияк.

– Оп-па! – произнес я, выудив из второго кармана сложенную бумажку.

Схема подрыва! Начертана аккуратненько, но без твердости и блеска. Я хорошо разбираюсь в графике и почерках, даже сдавал одно время экзамен на эксперта – была такая прогрессивная идея, что сотрудник ОГПУ должен обладать познаниями в разных разделах криминалистики. И видел, что тут явно не рука Великопольского. На обороте бумаги шли отпечатанные на машинке столбцы каких-то цифр и расчетов. Даже номер страницы был – тринадцать.

Бумагу я бережно положил в конверт. Пусть криминалисты посмотрят – может, отпечатки пальцев найдут.

Что еще в карманах у злодея? Квиток из часовой мастерской на имя Л. И. Павлюченко.

– О, Павлюченко, это же шофер. Приятель твой? – спросил Ложкин у задержанного.

– Ну-у, – протянул тот неопределенно.

Все пока складывается ровно. Именно Павлюченко мы подозревали во ввозе на завод динамита.

Задержанного, пищащего, что он ничего не знает, переправили в кабинет заводского оперуполномоченного и оставили там под охраной. Не до него сейчас.

Ложкин развил бурную деятельность. Он эвакуировал всех рабочих из цехов, которым грозил подрыв. Перекрыл силами ВОХР и милиции из местного райотдела территорию завода. Послал патрули вдоль забора с указанием – всех хватать, никого не пущать. Если надо – то стрелять, лучше по ногам, но уж как выйдет. Главное, чтобы никто не ушел.

Прибыла следственно-оперативная группа из Управления – описывать смертоносные находки, составлять протокол. Подкатил на автобусе «Мерседес» мой «эскадрон». Из него троих бойцов я тут же направил по адресу Павлюченко.

Оперативники вытряхнули шофера из теплой кровати, где он, причмокивая, смотрел десятый сон. И теперь обыскивали дом.

Механизм НКВД заработал. Осмотр места происшествия. Потом разминирование. Слава богу, детонаторы не были подведены, так что работа заключалась только в том, чтобы аккуратно извлечь динамитные шашки и перевезти на заводской склад, где уже хранились взрывчатые вещества.

Разделавшись с неотложными проблемами, мы с Ложкиным принялись за задержанного, который все еще пребывал в кабинете оперуполномоченного.

Допрашивал я его с пристрастием. Так как Тулияк допрашиваться не желал и все пытался замкнуться, я его вежливо, но настойчиво взбадривал словами:

– Говори! Я сейчас тебя, тварь буржуйская, на месте положу!

Плохи те слова, что не идут в ногу с делами. Поэтому я одновременно тыкал ему стволом нагана в лоб, на котором вздулась красная шишка.

– Ну, считаю до трех!

– Не виноватый я! – вопил Тулияк. – Ни при чем!

– Тебя взяли, когда ты взрыватель ставил! Кто тебе его дал? Ну!

– Не знаю… Уй-яяя! Больно!

– Время вышло! Ну все! – я со щелчком взвел курок.

Конечно, стрелять не буду, хотя очень хочется. Просто такая вот тонкая психология допроса. Доказавшая свою эффективность.

– Кто с тобой динамит носил и в тайники прятал?!

– Жора Сидоров, разнорабочий! Из раскулаченных!

– Понятно. Контрреволюционная организация. Кто вас купил? Кто указания давал?

– Так все через Павлюченко было… Товарищ чекист! Только какая контрреволюция? Я всего-то и хотел – денежек подзаработать. Костюмчик справить. В Крым съездить. Чем я хуже партейных? А тут заплатить обещали хорошо. И за сущую безделицу.

– За безделицу! – взорвался Ложкин и отвесил такую затрещину, что задержанный едва со стула не слетел. – Наш родной завод взорвать – это тебе безделица?!

– Ну не я, так кто другой все равно взорвет, – рассудительно произнес Тулияк, потирая обиженно затылок. – Когда деньги такие есть – все что хошь взорвать можно. А я человек маленький. Заплатили – сделал. И деньги на кармане, и вместе с заводом на воздух не взлечу. А завод все равно взорвут!

– Ах ты, черт веревочный! – Ложкин не выдержал такого кощунства и расщедрился на еще одну затрещину.

– Да подожди, – остановил его я, пряча револьвер за пояс. – Человек откровенничает. А ты руками машешь… Кто еще входил в вашу компашку?

– Так больше никого не знаю. Вы Павлюченко спросите.

– Что-то недоговариваешь. Кто тебе часовые механизмы передал?