Чекисты

В турке закипел кофе. Все же хорошо иметь по должности доступ к спецраспределителю. В магазинах такого кофе не достать. А мне он необходим, как и хорошая папироса, чтобы не свалиться с ног после очередной бессонной ночи. И кофейный запах для меня как дурман-трава, просто пленяет сознание.

Я с удовольствием сделал маленький глоток. И тут с обходом вотчин и владений появился начальник УНКВД. Не было заметно, что он очень рад нашим вчерашним подвигам.

– Уже места в камерах не хватает для ваших воришек. Это мусор, который вымести ума большого не надо. Вы настоящих врагов народа ищите, Ермолай Платонович. Подайте мне троцкистско-зиновьевский сброд! Берите пример с Граца. Вон как глубоко он этих «литераторов» из университета копает. И без всякой агентуры. Следственным путем и по сигналам граждан. И вот шпионская организация уже у нас, – последние слова Гаевский произнес как-то ласково, будто шпионская организация была ему чем-то родным и приятным, вроде пушистого неприкаянного котенка, которого пригрел в голодную зиму.

– Так уж и шпионская, – хмыкнул я.

– К чему этот скепсис? – неодобрительно спросил Гаевский.

– Никакого скепсиса. Завидую. Настоящий шпион – зверь редкий…

Лично я отвечал за оперативную работу Управления. Агент – это самое острое и мощное оружие органов. Он в стане врага вскроет и коварные планы, и участников вражеской организации, принесет тебе их на блюдечке. И требовал я от агентуры настоящих врагов, а не трепачей, что по пьяни Русь к лаптям от тракторов зовут. Много лет я результативно выбивал врагов советской власти. Настоящих. С помощью агентуры, мотивированной, подготовленной, воспитанной мной. Ну а ныне выясняется, что агентура – это не главное. Главное – донос.

Доносов ныне столько, что пришлось создать специальный сектор, входящий в следственную группу Граца. Еще со времен инквизиции известно, что донос – прекрасный способ свести личные счеты и заполучить материальные блага. Вот и писали люди без устали – на сослуживцев, родственников, врагов, друзей. Именно из доносов происходили самые провокационные и фантастические дела.

Мне кажется, у начальника следственной группы Граца имелся редкий дефект психики. Он получал удовольствие, подгоняя факты под нужную ему картинку сущего. А что на деле – да кому это интересно? Вон, татарская община. Ругались правоверные, что им мечеть закрыли и хадж в Мекку перекрыли, что для истинного мусульманина удар. На них кто-то написал донос: «Занимаются антисоветской пропагандой». Грац с энтузиазмом принялся играть с окружающей реальностью. И вот – получите татарскую антисоветскую организацию. Ну да, татары за языком не следили. Но это не организация. Что такое антисоветская организация, я узнал еще в Гражданскую. Не одну такую раздавил. Их участники безраздельно во власти лютой ненависти к политическим противникам, готовы лить кровь в любых количествах. Здесь же просто трепачи, любящие намаз, традиции предков и не шибко любящие советскую власть.

– Ну пусть черканет перерожденец-текстильщик, что золотишко для бухаринского подполья собирал, – предложил начальник УНКВД. – Ему уже все равно. А нам хлеб.

– Попробуем, – кивнул я.

Да и господь с ним – для подполья так для подполья. Главное, этот нарост сковырнули, и государственное добро не будет обращаться в царские червонцы.

Меня больше тревожила информация по «Пролетарскому дизелю». По фигуранту, на которого навел железнодорожный грабитель. Это дело серьезное. Нам только теракта там не хватало.

Я посмотрел на часы. Ну что, пора.

Взял папку и сбежал вниз по лестнице. Кивнул сидевшему в дежурке водителю:

– Поехали! Сперва в обком. Потом на «Дизель»…

Глава 7

В назначенное время я зашел в узкий и длинный кабинет, обставленный достаточно скромной канцелярской мебелью.

Второй секретарь обкома Порфирий Белобородько поднялся из-за стола. Шагнул мне навстречу. Улыбка у него скромная, грустная и будто бы виноватая. Он пожал мне руку.

В полувоенном френче, немножко полноватый, сутулящийся партийный лидер вид имел абсолютно обывательский – чистый счетовод из конторы. А рукопожатие крепкое. Видно, что не только авторучку в жизни держал.

Усевшись на стул, я протянул ему папку с секретными документами. И Белобородько стал внимательно вычитывать бумаги, касающиеся предстоящих мероприятий против членов партии, а также грядущих арестов.

Он делал в блокноте отметки. Красным карандашом поставил несколько галочек на документах, объявив:

– За этих людей ручаюсь. К остальным присмотритесь.

– Я понял, Порфирий Панкратьевич. Будет сделано.

Нас связывали если не дружеские, то уважительные отношения, местами переходящие в доверительные. А еще прошлые большие дела. Главное из которых – строительство «Пролетарского дизеля».