Чекисты Рассказывают...

И Наташа стала советоваться, в какой технический вуз поступить, как готовиться к экзаменам, чем сможет помочь дядя.

— Ну и, конечно, вы, Петр Максимович… На вашу помощь я могу рассчитывать?

Подготовка в вечерний институт еще больше сблизила Наташу с Егоровым.

По вечерам они иногда задерживались в лаборатории. А тут как-то в жаркий летний день молодой ученый пригласил переводчицу в Химки, поужинать на летней веранде речного вокзала. Она деликатно отказалась.

— Что вы, Петр Максимович… Это неудобно… К тому же экзамены на носу.

Он смутился, что-то пролепетал и, смущенно улыбаясь, развел руками.

— Я очень тронута вашим вниманием… В другой раз как-нибудь… Не правда ли?

Петр Максимович ничего не ответил.

Вступительные экзамены в институт она выдержала. Не потребовалось никаких и ничьих хлопот — переводчицу научно-исследовательского института охотно приняли в вечерний вуз. Бабушка ахала, охала, но и она смирилась.

Теперь начиналась новая полоса в жизни Наташи, и шеф в шутку уже называл ее коллегой. Специальность, избранная девушкой, была сродни направлению работ профессора Круглова.

Шли годы. Наталья Викторовна была на третьем курсе. Она уже не механически, а со знанием дела переводила, реферировала статьи для профессора. И он души не чаял в ней.

Разговор на набережной

… Однажды случилось так, что Наталья Викторовна не успела к концу дня закончить срочный перевод для большого доклада в Государственном комитете. Расстроенная, она пришла к профессору — как быть?

— Вот уж и не знаю. Завтра утром доклад, а для сравнения с нашими результатами зарубежные данные нужны до зарезу.

— Я готова привезти вам их вечером домой. Посижу здесь еще несколько часов. v

— Да вы же голодны… Сейчас велю принести вам чего-нибудь перекусить. А к восьми пришлю машину…

Ее встретили очень радушно, запросто. Елена Максимовна, хорошо знавшая почти всех сотрудников мужа и покровительствовавшая некоторым из них, усадила Наталью Викторовну пить кофе. «Дела потерпят. Проголодались, поди…»

Профессор забрал переводы и, оставив женщин, удалился в свой кабинет. У хозяйки дома и переводчицы, несмотря на разницу в годах, обнаружилась общность взглядов на многие вопросы семьи и брака. Они понравились друг другу. Наталья Викторовна засиделась допоздна. И в тот же вечер было решено, что она будет давать уроки английского языка четырнадцатилетнему Володе — профессорскому сыну.

— Ждем вас послезавтра, Наталья Викторовпа. Вообще прошу чувствовать себя у нас как дома…

И вот Наталья Викторовна уже «свой человек» в доме профессора. Обычно после занятий с Володей она оставалась ужинать, и случалось, что за столом оказывалась рядом с Петром Максимовичем, который иногда до поздней ночи работал с шефом. Наталья Викторовна беседовала с хозяйкой дома, а ученые вели свои разговоры, оживленно обсуждая результаты каких-то экспериментов.

Петр Максимович частенько провожал Наташу домой. И при этом всегда был подчеркнуто сдержан. Неужели это после ее отказа ехать в Химки? Или, может, тут совсем другое: она как-то, правда туманно, поведала ему, что есть в Сибири такой Димка-кактус…

Однако при всей своей сдержанности Петр Максимович не мог скрыть, что Наташа ему нравится.

Как-то осенью они задержались в институте и, возвращаясь домой, шли по набережной. Стояла безлунная ночь. Они молча глядели на мерцавшие сквозь туман одинокие звезды. Кругом было тихо, и только листья шуршали под ногами. Заговорили о поездке Егорова на предстоящий международный симпозиум в столицу небольшого европейского государства.

— Как жаль, что вы уезжаете. Мы поехали бы в воскресенье в Абрамцево…

Он даже вздрогнул от неожиданности.

— Да, конечно… Мне тоже жаль… Нет, я не то хотел сказать. Но впереди еще столько воскресений, — и, кажется впервые, он пожал ей руку и уж совсем неожиданно прижал ее ладонь к своей щеке.

Потом он стал рассказывать ей о симпозиуме, о возможных дискуссиях. Наташа встревожилась.

— А вас не положат там на обе лопатки?.. Я боюсь за вас…

— Что вы, Наташенька… Мы так далеко впереди их…

И он говорил о шефе, о лаборатории, о последних открытиях. Наташа перебила его.

— Извините меня, Петр Максимович, но мне все это надоело в институте. Давайте о чем-нибудь другом…

Наедине с Дженни…

Через несколько дней он улетел за границу.

Его встретили там очень радушно — имя молодого ученого было известно участникам симпозиума. Петр Максимович возглавлял нашу делегацию, и к нему был прикреплен гид, один из местных ученых, хорошо знавший русский язык и работавший в области смешной с той, где вел свои исследования профессор Круглов. Это был молодой элегантный человек, вежливый, предупредительный. Все его звали запросто Карл.

— Вы можете мной располагать, как вам угодно. Надеюсь, что и вы в долгу не останетесь, когда я приеду в Москву.

— А вы собираетесь к нам?

— Да, в порядке обмена… Соответствующие переговоры уже ведутся…

И он назвал один из крупных московских институтов, где ему, вероятно, предоставят возможность поработать.