Чекисты рассказывают. Книга 6-я

С обочины опять закричали. Оставшиеся в живых фашисты остановились и стали из автоматов расстреливать портрет, очевидно, намереваясь сбить его с шестов, но не тут-то было, ведь не зря бойцы выбирали сосенки покрепче...

Больше часа стоял истерзанный в клочья портрет Гитлера. И не было ни одной машины, которая не задержалась бы на обочине. Фашисты стреляли в портрет, кидали камнями, палками, а он стоял...

Комедия продолжалась до тех пор, пока не приехали минеры и не сняли портрет.

Приближался праздник 1 Мая, а настроение у храбрецов было невеселое. Еще не опомнились от гибели комсорга группы Синкевича — Литвиненко, подорвавшегося во время минирования шоссе, как обрушилось новое горе — погиб любимец отряда Сергей Храпов, которого отличали умная храбрость, живой и веселый нрав. Он никогда не унывал. Бывало, люди измотаются на задании, измучаются, одно желание — лишь бы добраться до костра, до печи, закрыть глаза, а он вдруг затянет задорную песню или впрыгнет в круг повалившихся от смертельной усталости бойцов, ударит ладонями о колени и начнет лихо отплясывать «Яблочко»... Откуда только силы брались? Все умел этот парень: петь, плясать, стихи читать и воевать...

Необычная выпала судьба на его долю. Родом он был из подмосковного города Луховцы. С детства мечтал стать артистом. До войны был призван в армию. Там сбылась его мечта. Сергея приняли солистом в ансамбль песни и пляски Белорусского военного округа...

21 июля 1941 года ансамбль давал концерт на заставе под Брестом. А утром началось фашистское нашествие. Сергей Храпов стал защитником Брестской крепости. Тяжелый, нечеловечески тяжелый бесконечный бой... С осени сорок второго года он стал бойцом отряда «Храбрецы». И вот теперь...

На базе, где собрался почти весь личный состав отряда на открытое комсомольское собрание, было непривычно тихо. На войне люди в какой-то мере привыкают к смерти, потому что идут с ней рядом и через нее. Смерть Сергея словно выбила всех из седла.

Все ждали членов партии, которые в штабной хатке проводили собрание. Наконец, открылась дверь, появился Линке. Он был как всегда подтянут, только лицо осунулось и резче обозначились морщины. За ним шли Рабцевич, Бабаевский, Побажеев и все остальные члены партии.

Василий Козлов открыл комсомольское собрание. Минутой молчания почтили память павших товарищей. Потом Козлов предоставил слово Линке.

Комиссар отряда заговорил о Первомае, рассказал о том, что его самого неоднократно арестовывали за участие в этом празднике. А в тридцать первом году он впервые прошел с демонстрацией по ликующей Красной площади... Он говорил о фашистской чуме, борьбе с которой посвятил всю свою жизнь, о задачах отряда, каждого бойца, командира.

— Мы с вами, — сказал он, — не должны позволить фашистам лишить нас возможности строить счастливую жизнь. — Его голос зазвенел металлом: — Клянемся, что не будет от нас пощады оккупантам, за смерть наших товарищей мы отомстим фашистам!

И все собрание в один голос ответило:

— Клянемся!

Прямо с собрания бойцы уходили на задание. Для усиления групп Линке пошел с Игнатовым, Бабаевский — с Синкевичем, Побажеев — с Бочериковым...

Действия партизан на какое-то время парализовали движение на железных и шоссейных дорогах.

В ответ фашисты провели серию карательных экспедиций. В поисках партизан они вторглись в Логишинские леса. Однако диверсионно-разведывательные группы, предупрежденные местным населением, вовремя вышли из опасной зоны...

Одновременно с карательными мерами фашисты в срочном порядке усилили охрану железных дорог. На железной дороге Пинск — Лунинец на протяжении всего пути на расстоянии пятисот — тысячи метров друг от друга ими были построены доты, оснащенные радио- и телефонной связью, мощными прожекторами, вооруженные пулеметами. В некоторых дотах разместили караулы. На расстоянии двухсот метров друг от друга на ночь выставляли посты. В дни интенсивного движения составов расстояние между постами сокращалось до ста метров. Помимо этих постов выставляли секреты, отдельные участки подходов к путям минировали. С обеих сторон от железной дороги метров на сто пятьдесят — двести был вырублен лес. Часовые при малейшем подозрительном движении или шорохе, доносившемся из леса, открывали огонь из автоматов. Тут же на проческу местности высылали наряды солдат. Если фашистам почему-то не хватало своих сил, на помощь прибывал бронепоезд. Огнем пушек, минометов, пулеметов он уничтожал все живое. После его ухода от деревень, которые попали под обстрел, оставалась груда пепла да изрешеченные траурно-черные печи, от леса — высокие расщепленные пни. Кроме того бронепоезд раз в сутки, в двенадцать часов ночи, проходил весь участок дороги от Пинска до Лунинца и уже самостоятельно, где считал нужным, наводил «порядок». Фашисты в своей газете хвастливо объявили о неприступности железной дороги на этом перегоне.

Рабцевич решил подорвать бронепоезд. Выполнить задание поручили группе бойцов под руководством Синкевича.